An Indefinite Amount of Forever (ЛП)

— Это совсем не мило, — сказала она, похлопав Мирам по спине, вспоминая мантру, подсказанную ей Джинни: «Люди не едят своих детей. Люди не едят своих детей. Люди не едят своих детей».

Медленно, но верно крики Мирам стихали в объятиях матери. Гермиона поцеловала дочь в лоб, когда у той наконец начали слипаться глаза.

— О, мой милый маленький демон. Мы с папочкой тебе ещё покажем.

— Агу! — с улыбкой отозвалась Мирам.

***

Три года спустя…

— Нет, папочка. Нет! Мисс Пушистик любит фиолетовую чашку, а мистер Усатик розовую! — Мирам поменяла чашки местами согласно предпочтениям плюшевого гиппогрифа и игрушки-льва.

В данный момент Драко был почётным гостем на чаепитии в честь свадьбы мисс Пушистик и мистера Усатика. На нём было ярко-розовое боа из перьев и сверкающая тиара, очень похожая на ту, что венчала светловолосую кудрявую голову его трёхлетней дочери.

— Разве у них нет одинаковых чашек? В конце концов, они собираются объединить свои активы, и всё, что было собственностью мистера Усатика, скоро будет принадлежать мисс Пушистик.

Мирам захихикала:

— Ты такой глупый, папочка. Мистер Усатик любит розовый. Это его любимый цвет.

Драко прищурился. Он подозревал, что у Гермионы состоялась беседа с дочерью о «токсичности традиционных гендерных ролей» или о чём-то подобном. Первой зацепкой было то, что мисс Пушистик решила оставить свою фамилию. По-видимому, Драко проникся тирадами своей жены сильнее, чем думал, ведь в этот самый момент он играл с дочерью, даже не возражая против парных аксессуаров.

— О, теперь понятно. Пожалуйста, извини, что я всё перепутал.

— Ты должен извиниться перед мистером Усатиком, — Мирам подняла на него свои большие влажные карие глаза, так похожие на глаза матери. Драко даже в голову бы не пришло отказать ей, и, подняв игрушку-льва, он с полным раскаянием произнёс: — Мистер Усатик, я искренне надеюсь, что вы примете мои смиренные извинения за то, что я едва не вручил вашу розовую чашку вашей жене. — Понизив голос до шёпота, он продолжил, наклонившись к уху игрушки: — Хотя вот тебе дружеский совет, приятель. Хорошо бы тебе научиться делиться, и чем раньше, тем лучше, ведь скоро мисс Пушистик решит, что ей нравится пить чай из розовой чашки, а тебе придётся довольствоваться фиолетовой до скончания времён.

Комнату заполнил смех Мирам, и Драко не расслышал хлопок Летучего пороха.

— Мамочка!!! — с непостоянством, присущим лишь детям, Мирам тут же потеряла интерес к празднованию свадьбы четы Пушистик и Усатика и вскочила, приветствуя мать.

Гермиона подхватила её на руки, целуя в щёку.

— Ты была хорошей девочкой? Слушалась своего папу сегодня?

— Папочка сказал, что когда мистер Усатик женится на мисс Пушистик, она получит всё, что захочет.

Гермиона изогнула бровь, глядя на нервно посмеивающегося над предательской детской прямотой Драко.

— Дети. И откуда она всё это берёт.

Ухмыльнувшись, Гермиона опустила Мирам на пол:

— Может, ты хочешь пойти на кухню и попросить, чтобы Куинси сделал для тебя горячий шоколад?

И без того большие глаза Мирам округлились:

— Ну мам! Я боюсь Куинси.

Драко прикусил губу: единственным, чем было похоже детство его дочери на его собственное, был страх перед старым ворчливым домовиком.

— Скажи, что я разрешила тебе выпить одну чашку.

— Хорошо, мамочка, — в мгновение ока Мирам сорвалась с места и исчезла за углом облачком кудряшек, блёсток и кружева.

Не теряя времени, Гермиона рухнула на диван:

— И сколько сладостей она выпросила у тебя сегодня?

Драко пожал плечами, обдумывая ответ.

— Ну, кажется, всего одно печенье после обеда.

— Драко.

— Ладно, несколько, — смысла лгать не было. Жена чуяла его враньё за милю. Блейз постоянно поддразнивал, что Гермиона и Мирам так вьют из него верёвки, что удивительно, как он вообще может стоять прямо.

Гермиона потёрла уставшую шею.

— Раз уж ты так её балуешь, то и уложить её сможешь сам.

— Справедливо, — отозвался Драко, упав рядом с ней на диван и отталкивая её руки, заменяя своими.

— М-м-м. Просто потрясающе. Это практически отвлекло меня от того, во что ты одет.

Проигнорировав, Драко продолжал разминать её уставшие мышцы.

— Только настоящие мужчины могут позволить себе носить розовые перья, — он коснулся губами изгиба между её шеей и плечом.

Гермиона усмехнулась.

— Как думаешь, как скоро я смогу уложить Мирам в постель, чтобы это не считалось жестоким обращением с детьми?

— Учитывая, как она возбуждена, вероятно, не раньше полуночи, — ответил Драко, снова целуя её шею. — Тяжёлый день?

— Просто долгий. Роза и Скорпиус станут звёздами выпускной церемонии. Роза заставила нас прогнать весь сценарий пять раз подряд, и я торжественно объявляю, что больше не поверю Скорпиусу, если он попросит о «коротенькой консультации по поводу моды». Он потратил тридцать минут, мучаясь над выбором карманного платка, который бы лучше всего сочетался с цветом кисточки на его шапочке выпускника.

— Мой мальчик.

— Ага. Ты потратил бы все сорок.

— Что ж, к счастью для Хогвартса, мне не предлагали должность старосты школы, так что я не добрался до организации бала.