Амундсен

В воскресный вечер 14 декабря 1913 года капитан Амундсен снимает номер в лондонском «Савое». Спустя неделю он посылает рождественские поздравления Леону, его супруге Алине, детям и Бетти: «Я буду отмечать Рождество тихо и спокойно, в одиночестве, но мыслями я с вами и участвую в вашем торжестве». Последнее — чистейшая ложь, пусть и невинная, из самых добрых побуждений. Мыслями Руал — в том самом городе, где находится. «Да, я снова здесь, — пишет он в тот же день Херману Гаде, — и трудно вообразить себе человека, который бы чувствовал себя лучше меня».

Итак, к Рождеству 1913 года положение дел с третьим походом «Фрама» следующее. Леон Амундсен, как всегда, пребывает на своем посту в Бунне-фьорде. Полярный корабль под командованием лейтенанта Нильсена, выйдя в свое бесконечное плавание на юг, пересекает Карибское море. Сам же Начальник, оторванный от экспедиции, сидит один в пингвиньем костюме за ресторанным столиком в «Савое», устремив взгляд поверх белой камчатной скатерти. Мыслями он не на родине и не борту «Фрама»: он играет на мандолине под освещенным окном Стэмфорд-хилла.

***

3 января 1914 года полярник вынуждает себя к действию. Собрав чемоданы, он переезжает в изысканный Биарриц. Дон Перучо, недавно ставший (наконец-то!) рыцарем ордена Святого Олава, собирается вступить в брак с французской аристократкой. Из дипломатических соображений следует повидать семейство Кристоферсен.

Затем покоритель Южного полюса продолжает свое турне. Похоже, ему хорошо в Старом Свете. «Последний доклад в Вене принес мне наибольший успех, — сообщает он домой. — Две тысячи нарядно одетых слушателей в красивейшем из виденных мною залов… все вне себя от восторга! Памятный вечер». Где бы ни проходили пути Руала Амундсена — через ледовую пустыню или в цивилизованных краях, — качество жизни должно поддерживаться по возможности высоким. «На сей раз живу в "Адлоне", — докладывает он из Берлина. — Чудесная гостиница, самая лучшая в городе… особенно учитывая то, что кайзеровский двор стал мне наскучивать».

Нет таких удобств, которые полярный путешественник ценит больше роскошной ванной. Современная ванна, как и аэроплан, изобретение XX века. Незаменимое для человека, идущего в ногу со временем. Руал принимает ванну ежедневно. Не только когда разъезжает с выступлениями, но и дома. В Ураниенборге он оборудует ванную так, что из крана можно пустить либо пресную, либо морскую воду. Теперь, оказавшись в изысканных европейских апартаментах, он шлет домой новые указания. Все должно быть красиво, презентабельно. «Не вздумай установить какую-нибудь страшную раковину». Вскоре ванная полностью оборудована: ванна, умывальник, ватерклозет… даже биде. «И еще: подведи к фонтанчику не только холодную, но и горячую воду». Главную роль играют мелочи.

8 февраля, по-прежнему находясь в Берлине, Руал Амундсен сам устраивает ужин для избранных, который получает наименование Антарктической конференции. Один из гостей в «Адлоне» — бывший заместитель Скотта, капитан Эдвард Эванс. Как и в случае с Шеклтоном, Амундсен налаживает добрые отношения с Эвансом, который также плохо ладил с покойным руководителем. Эванс еще раньше предложил норвежцу пользоваться во время наездов в Лондон их экспедиционной конторой. После ужина в Берлине англичанин посылает ему в знак своего расположения изысканный набор пуговиц для жилета. Другим гостем был Вильгельм Фильхнер — руководитель экспедиции на судне «Дойчланд» («Германия»), которое находилось в Антарктике почти одновременно с «Фрамом» и «Терра нова». Этого баварского офицера, открывшего Землю принца-регента Луитпольда, в ту зиму пригласили участвовать в предстоящем норвежском походе. Амундсен продолжает расширять состав аэродинамического отряда.

Наш полярник радуется любезной встрече между представителями трех великих антарктических держав. Не только потому, что они вкусно едят и пьют, ведут приятную беседу, но и потому, что, как он пишет Леону, «это хорошо смотрится». Руал умеет видеть себя со стороны.

Предполагалось, что 18 февраля он на борту пассажирского лайнера «Олимпик» отбудет в Америку, то есть начнет свое продвижение на север, в сторону Берингова пролива. Переезд через Атлантику откладывается до конца апреля, и Руал Амундсен плывет в Лондон. Куда же еще? В эту последнюю весну перед ледовой пустыней ему не хочется пропустить, как будут распускаться почки в имперской столице. Через десять — двенадцать дней он покидает город на Темзе, чтобы совершить еще одну поездку по Европе, в Париж и Вену. Интересно, один или прихватив с собой богиню счастья?

Наконец — примерно 17 марта 1914 года — Руала Амундсена ожидают на его заснеженной родине, дабы он отдал последние распоряжения в отношении усадьбы. «Наверное, первую ночь нам стоит провести в "Гранде"? — уточняет он у Леона. — Если позволят условия, домой можно будет пойти на лыжах». Давненько они не ходили на лыжах.

Глава 24 ЧЕРНЫЕ ТВАРИ