Амулет Самарканда

Скворцы скрылись в южном направлении. Я осторожно поднялся на ноги и оглядел горизонт.

— Нам лучше сойти с дороги. Здесь мы слишком заметны. Когда стемнеет, мы сможем подобраться к поместью поближе.

Мы со всеми мыслимыми предосторожностями просочились через дыру в живой изгороди и, обойдя поле по краю, укрылись под деревьями, в относительной безопасности. Ничего угрожающего заметно не было — ни на одном плане.

Через лес мы пробрались без приключений. Спустя некоторое время мы уже сидели, затаившись, на опушке и рассматривали раскинувшийся перед нами край. Местность немного понижалась, и потому нам открылся превосходный вид на осенние поля — вспаханные, бурые, с лиловым отливом.

Поле тянулось примерно с милю, а дальше вставала старая кирпичная стена, обозначающая границу владений, обветренная и полуразрушенная. За ней высились тёмные ели; там начиналось поместье Хедлхэм. Над елями поднимался красный купол (его было видно на пятом плане). Пока я наблюдал за ним, купол исчез, а несколько мгновений спустя чуть дальше возник другой, синеватый (на шестом плане).

Среди деревьев виднелась высокая арка — должно быть, официальный въезд на земли поместья. Сквозь арку проходила дорога, прямая, словно стрела. В полумиле от того места, где мы стояли, рядом с маленькой дубовой рощицей, был перекресток: там сходились дорога, ведущая к поместью, грунтовка, по которой мы шли, и ещё две дороги — не знаю уж, куда они вели.

Край солнца ещё виднелся над деревьями; мальчишка сощурился, присматриваясь к чему-то.

— Это и есть часовой?

Он указал на пенек, торчащий между нами и перекрестком. На нём примостилось нечто неясное — неподвижный чёрный силуэт.

— Он самый. А ещё один только что материализовался на краю вон того треугольного поля.

— Ой! А первый исчез!

— Я же тебе говорил: они материализуются в произвольной последовательности. Мы не сможем предсказать, где и когда они будут появляться. Видишь этот купол?

— Нет.

— Тогда грош цена твоим линзам. — Мальчишка выругался.

— А ты чего ожидал? У меня нет такого зрения, как у тебя, демон. Где этот купол?

— Не скажу. Грубость до добра не доводит.

— Не мели чушь! Мне нужно знать!

— А какое до этого дело демону?

— Где он?!

— Смотри под ноги. Ты на что-то наступил.

— Да скажи же наконец!

— Я, кажется, уже как-то упоминал об этом. Мне не нравится, когда меня называют демоном. Тебе ясно?

Мальчишка глубоко вздохнул.

— Ясно.

— Это так, к твоему сведению.

— Ладно.

— Я — джинн.

— Ну ладно, ладно! Где купол?

— В лесу. Он сейчас находится на шестом плане. Но он скоро переместится.

— Нам трудно будет пробраться.

— Да. Именно для этого и ставится защита. — Лицо мальчишки было серым от усталости, но на нём читалась всё та же мрачная решимость.

— Итак, цель ясна. Эти ворота отмечают официальный вход в поместье — единственное отверстие в защитных куполах. Именно там они проверяют всех входящих. Если мы сможем пробраться за ворота, то окажемся внутри.

— Морально готовые к тому, что нас в любой момент могут скрутить и прикончить, — заметил я. — Ура.

— Вопрос в том, как нам туда пробраться…

И мальчишка надолго умолк. Он сидел, прикрыв глаза рукой, и смотрел, как солнце исчезает за лесом, а поля окутывают холодные зелёные тени. Часовые то возникали, то исчезали (мы сидели слишком далеко от них и запаха серы не чувствовали).

Затем наше внимание привлек шум, доносящийся откуда-то издалека, со стороны дороги. Примерно в миле от нас на той дороге, что уходила к горизонту, объявилась машина, смахивающая на чёрный спичечный коробок. Она петляла между живыми изгородями и властно сигналила на каждом повороте. Машина подъехала к перекрестку, притормозила — водитель благоразумно убедился, что навстречу никто не движется, — и свернула направо, к Хедлхэму. Когда она направилась к воротам, двое часовых стремительно метнулись к ней через тёмное поле, их одеяния реяли за ними, словно изорванные отрепья. Часовые добрались до живой изгороди, окаймляющей дорогу, но перескакивать не стали, а двинулись вдоль дороги следом за автомобилем, который был уже недалеко от ворот. Почти стемнело, и разглядеть что-либо удавалось с трудом. Машина остановилась перед воротами. Что-то приблизилось к ней. Часовые застыли под деревьями. Машина проехала сквозь арку и скрылась из вида. Часовые унеслись обратно в поля.

Мальчишка уселся прямо и потянулся, разминая руки.

— А вот и подсказка, — сказал он. — Теперь понятно, что нам нужно делать.

35

Местом засады был избран перекресток. Любой машине приходилось здесь притормаживать во избежание возможного столкновения. А от ворот поместья перекресток закрывала густая купа дубов и лавра. Она же предоставляла нам укрытие на время ожидания.

Соответственно, мы отправились туда ночью. Мальчишка полз вдоль края живой изгороди, окаймляющей дорогу, а я порхал впереди в облике летучей мыши. Ни один часовой не материализовался поблизости. Ни один наблюдатель не пролетел над нами. Мальчишка дополз до перекрестка и спрятался в подлеске за самым большим дубом. Я повис на ветке — на страже.