Амулет plus Любовь (СИ)

Потом невдалеке отзвучал вечерний намаз. Всё предвещало спокойную ночь, и вот она пала на землю. Низкое чёрное небо было так близко, что, казалось, до него можно было дотянуться рукой. Звёзды, круглые и яркие, наоборот, сияли так высоко, как нигде на земле. Было слышно, как невдалеке катаются по песку верблюды, как они, звеня бубенцами, чешутся ногами. И даже многоголосый вой шакалов не вызывал особого трепета.

Капитан заглянул в шатёр к мистеру Трелони и, смущаясь, протянул ему пеньюар лазурного цвета.

– Возьмите, Джордж, – сказал он. – Это – вам.

– Какой роскошный пеньюар, – поразился мистер Трелони. – Такой нежный цвет и такой тонкий шёлк. Откуда он у вас?

Капитан не знал, что ответить. Наконец, выговорил:

– Чёрт его знает! Наверное, купил для вас! А вот когда – забыл. Вроде и не пил много… Какой-то провал памяти. Так что, забирайте и носите с удовольствием.

Мистер Трелони открыл уже рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но не сказал ничего.

****

Марианна спустилась к себе в сьют.

Как и обещал верстальщик, было раннее утро, и горничная ещё не успела убрать у неё. Марианна увидела в номере тот же разгром, который она оставила, уходя в ресторан. Разбросанная золотая посуда на ковре, какие-то вещи, лежащие в беспорядке, а на кровати, на смятых, растерзанных простынях – месиво из давленного красного винограда. И сразу у неё заныла душа, как размозжённая – она вспомнила капитана Линча, его тяжесть на своём теле, сладость виноградного сока на его руках и груди, крепость его коленей, раздвигающих её бедра…

И это всё он теперь не помнит?

Она почувствовала обиду на судьбу. А главное – обиду на мистера Время, который взял с неё слово не видеться с капитаном. И она это слово ему дала, потому что была под впечатлением момента: гормоны бушевали в её крови, и в руках верстальщика она таяла, как воск. Но теперь она почти успокоилась, и ей стало безумно жаль… Ах, что она натворила? Дурочка, не смогла отвертеться и дала обещание!

Она присела на край кровати и задумалась… Надо отправляться на остров Арген, к девочкам. Что там с ними?.. И тут неожиданное прозрение пронзило Марианну, и она даже вскочила с постели: верстальщик говорил, что смерть отверстать он не в силах… Значит, девочкам не грозило утонуть в прибое? Значит всё, что могло с ними случиться – это потерянная в волнах туфелька?

Она застонала от ярости, потом горько рассмеялась… Мистер Тайм обманул её! То есть, она сама обманула себя! А он заставил её поверить, что детям грозит опасность, что их надо спасать! И она… Стыд волной пошёл по её лицу, шее, груди при воспоминании о том, что она вытворяла с верстальщиком в постели… Ну, и ещё в его личной спа-зоне… И в гостиной на диване… Дрянь! Везде успела побывать за три четверти часа!

Марианна опять села на кровать, закрыла лицо руками и заплакала. Она была раздавлена, как та красивая женщина с картины верстальщика. Голова её лежала отдельно от тела и смотрела широко раскрытыми глазами, в которых стыла любовь, а вокруг громоздился мир, безучастный, холодный. Он тоже был разбит на куски, изувечен и раздроблен на части и ничем не мог помочь ей. В руках Марианны, незаметно как, появился хвост. Скоро она поймала себя на том, что вытирает мокрые глаза мягкой и ласковой кисточкой хвоста.

«Ах, эта моя эмоциональность! Так нельзя! – подумала Марианна. – К тому же я сама получила удовольствие, не надо умалять достоинств верстальщика». Хвост тут же пропал, словно его и не было.

Она встала и принялась оглядываться в поисках халатика, чтобы взять носовой платок. Где же халат?.. Она закрыла глаза, собираясь с мыслями и определяя место каждой вещи в сьюте – халата в номере не было. И тут она с удивлением поняла, что он у капитана Линча… Непонятно как, но халат утянуло вместе с капитаном, когда она отправляла его с пистолетом назад во времени, на постоялый двор острова Арген. И если бы не Вадим, если бы не это её похищение, она сразу бы заметила пропажу своей вещи.

От радостного облегчения Марианна захлопала в ладоши: как хорошо всё складывается. Ей надо отправиться к капитану и вернуть халат.      Она даже повеселела, а потом засмеялась, когда подумала: «И может быть, когда капитан увидит её, он вспомнит всё, что между ними произошло?»

А верстальщик сам виноват, ничего она ему не должна!

Она сосредоточилась и в тот же миг оказалась дома, одетая в своё простое и старенькое платье.

****

Девочки ещё спали, и Марианна вгляделась в их лица.

Ей казалось, что за время её отсутствия они повзрослели – такими чужими показались ей спящие дети. Но вот старшая Нора первая открыла глаза и, блаженно и сонно улыбаясь, посмотрела на мать. Потом широкая радостная улыбка осветила её лицо. Она вытащила ручки из-под одеяла и протянула их маме вместе с милым сонным запахом и теплом спящего ребёнка. Марианна прижала Нору к себе и обняла, а та принялась водить спутанной головой по её плечу, шее, завиткам волос возле уха, целуя тут и там. Марианна гладила её худенькое тельце и замирала от нежности: слёзы уже душили её.