Амулет на удачу (СИ)

— Это всё, что сейчас возможно отыскать, — извинился он. — Конечно, стоило бы тебя отправить сразу в общежитие, но портал работает исключительно в границах главного здания, а тревожить охранные системы своим ключом я не хочу. К тому же это записи перемещения сквозь портал я контролирую, а вон на выходе система зафиксирует, что вы находились в главном здании ночью и вместе со мной. На данный момент это нежелательно. К огромному моему сожалению, заказ полноценного ужина в мой кабинет из тех заведений, которые работают в данное время суток, на данный момент считаю также делом не самым разумным.

Я поскорее и посильнее закивала. Мало мне шепотков за спиной, что месье декан за мной ухлёстывает. После ужина в кабинет и новостей, что я тут с ним ночью… От слухов, что я с сплю с месье Дюраном, точно не отмоюсь. Причём сплю на этом самом диване в рабочем кабинете, чтобы не бегать к нему домой по ночам и не попадаться на камеры на территории Академгородка.

— Бутерброд вполне сойдет, — и торопливо надкусила крайний на тарелке хлеб.

Несколько секунд декан с какой-то странной, совсем не преподавательской и не отеческой улыбкой старшего, а взглядом мужчины смотрел на то, как я жадно ем. Затем сел за рабочий стол и принялся перебирать бумажки.

— А где Зубастик? Он жив? Нашёлся? — едва голод и первое потрясение были ликвидированы, я тут же вспомнила про дракончика.

— Спит твоё летающее чудо у меня в квартире, — не поднимая глаз от бумаг буркнул месье Дюран. — Еле поймал! От рюкзака твоего, уж не обессудь, ничего не осталось. Вот нечего детей спаивать. Или в нашем случае окапустивать?

— Когда я смогу его забрать?

— Еще пару суток минимум продрыхнет после такой лошадиной дозы капусты, — хмыкнул Ладислас Дюран.

Потом оставил работу, распахнул шкаф — оказывается в стене и такой был спрятан под фальш-панелью, и вытащил оттуда плед. Забрал у меня из рук посуду и протянул мне плед:

— Спите, Елизавета.

— Но… — я попробовала было возразить, но мне не дали.

— Без каких-либо «но»! Разбужу утром и дам освобождение на первые две лекции, — я округлила глаза, не ожидая подобной щедрости. — Надо же вам, мадемуазель, привести себя в порядок.

— Месье Дюран! — набралась я смелости. Наглеть — так наглеть, а помирать — так с музыкой.

— Да?

— Месье Дюран, не могли бы вы выписать мне освобождение не только на первые две пары, но и на весь день, — я улыбнулась как можно очаровательнее, пытаясь повторить сделать лицо как у Ортанс и её подружек, когда они заигрывали с парнями. — Пожалуйста. Понимаете, Михаил Самохин празднует завтра день рождения, и он пригласил всех в «Красную мельницу». Я бы тоже хотела пойти, а для этого подготовиться, в себя прийти… Пожалуйста.

— Мадемуазель Орешкина, — декан посмотрел своим любимым холодным взглядом, от которого, несмотря на плед, меня немедленно прошиб ледяной пот. — В любом другом случае я был бы категорически против пропуска занятий вообще, а из-за причесок и примерок особенно. Но учитывая, что сегодня я перед вами виноват, разрешаю вам на занятиях завтра не появляться.

— Спасибо! — искренне обрадовалась я.

Заодно мысленно растерялась. Почему я то «Елизавета», в библиотеке вообще «Лиза» была — а теперь обратно «мадемуазель Орешкина». То на «ты», то на «вы». И взгляд с голосом сменился от тёплого обращения к равной по статусу — обратно на «декан говорит с нелюбимой нерадивой студенткой»? Умильное выражение на лице тоже пропало, будто и не было. За столом сидел привычный невозмутимый Зевс-небожитель, снизошедший милостью до простой смертной.

— Надеюсь, вам не надо вам объяснять, мадемуазель Орешкина, что не стоит хоть перед кем-то упоминать как про ваш отдых в библиотеке и где вы проведёте эту ночь, так и причину завтрашних прогулов?

— Так точно.

— Вот и хорошо. Спите, мадемуазель Орешкина, и не отвлекайте меня от дел.

И тут от переутомления и вообще всех сегодняшних событий моя голова окончательно отказала. Точнее отказалась думать иначе как по-русски. Поэтому слова декана прозвучали абракадаброй:

— Vous êtes une très belle fille.

Фраза была сказана настолько тихо и была настолько абсурдной — это я-то самая красивая девушка — что я так и не поняла: а прозвучала ли она на самом деле? Нет, глупости всё это. Мне просто примерещилось от излишнего воображения.

***

Выпроводили меня из кабинета ни свет ни заря. Да ещё предупредили, что сегодняшнее освобождение не отменяет завтрашней персональной контрольной работы. Я молча потупила глазки в пол. Нашёл чем испугать. Тут надо ещё сегодняшний день пережить, начиная с любопытства соседки — где это я ночевала? Оставалось надеяться, Ульрика поверит, дескать я задержалась у Мишки. Так уже пару раз было в прошлом семестре, когда один молодой преподаватель внезапно для проверки задавал нам написать реферат и забирал всё утром до начала занятий: тайком не передашь. А ещё нужно было подумать, как спрятать от соседки журнал. Очень уж хотелось дочитать его спокойно, прежде чем кому-то демонстрировать.