Аммит (СИ)

— Слушай, Дин, а ведь Сэм может быть прав, потому что человеку так быстро бегать не по силам, воздух закончится в легких, да и убежал он намного дальше меня. Это действительно мог быть кто-то другой, — согласился с Сэмом Бобби, ставя стакан на стол и вставая со стула, и прошел к Винчестерам, сложа руки у груди и стоя во все той же кепочке, закрывающей его полный взор.

— Но кто тогда? Кому мы не угодили, а я и душу продал? — возмутился Дин, с трудом, но приняв версию охотников.

— Я думаю, что это Аммит, — сделав щенячий взгляд, сказал Сэм, а Дин состроил вопросительный взгляд.

— Обоснуй, — потребовал Бобби, садясь с ними на диван.

***

— Нет! Этого не может быть! Это не правда! Я не верю! — кричала Аммит на весь Ад, что больше превращалось в настоящую женскую истерику, отчего демоны содрогались и боялись входить в главный зал, где рыжеволосая скидывала все сделки со стола, то и дело очерняла глаза, била руками о стены, отчего они давали трещины, бились стекла от ультразвука — злостного голоса девушки, и безудержно выла от внутренней боли из-за потери нового отца. В голове проплывали всякие мысли, в то числе и времена, когда Рыцарь была ангелом. Погода тоже накаливала обстановку — шел сильный дождь с градом, заволакивая с свою пелену все, что было видно, машины просто катались в потопе на дорогах, сверкала молния, громыхала гроза.

— Почему все так нечестно? — более умиротворенно спросила сама у себя, падая на колени и пытаясь не пускать слезу, все вбивая себе в голову, что демоны не плачут. Ей искренне было жаль Азазеля, но перед глазами вновь стали прорисовываться моменты на Небесах: рядовые Люцифера, сам архангел, сделавший ее Рыцарем Ада; Габриэль — самый лучший друг Аммит, с которым она чувствовала огромный прилив сил, заряжаясь на полный день; Михаил — самое близкое ей существо, делающее ее счастливой, архангел, с которым она чувствовала себя в полной безопасности. С ним девушке всегда было легко и хорошо, ведь демоница любила его всем сердцем, готова была остаться с ним навсегда. Но все изменил поступок, который она никак не могла простить архистратигу, потому что ее захлестнула волна ненависти и ощущения предателя к Михаилу.

— Михаил… — тихо произнесла Аммит с закрытыми глазами и чуть не заплакала, состроив грустное выражение лица. Ее губы дрожали, сердце готово было разорваться на части. Она понимала, что до сих пор не может забыть его, как бы ей этого не хотелось.

— Чего грустим? — из раздумий Рыцаря вывел знакомый мягкий голос существа, которое могло спасти ее от скуки и тоски. Она развернулась и увидела его: все те же медово-карие глаза, русые волосы с не очень длинной шевелюрой, рост под метр семьдесят восемь, довольная ухмылка и не строгий взгляд.

— Габриэль, — в замешательстве произнесла Аммит, вставая на ноги. Он улыбался, а внутри у рыжеволосой все рвалось к нему: обнять, расспросить обо всем, улыбнуться вместе с ним и еще раз поговорить, вспомнив их совместные шутки и приколы. Но все это не позволяла сделать демоническая гордость, поэтому она спросила:

— Чего тебе?

— Ты не рада меня видеть, Аммит? — удивился Гейб, заглядывая в голубые глаза Рыцаря.

— А что из этого? Даже если, мне интересно, что ты тут забыл? И как ты вообще нашел меня?

— Скажем так, ты прокололась, когда прибежала на кладбище в Вайоминге. А так, мы давно тебя искали, — покивал архангел, играя бровями. Демоница скрестила ладони, слегка выворачивая их, и чуть наклоняясь головой, чтобы заглянуть в лицо фокусника:

— Мы?! — она вскинула брови, стоя с шокированными глазами.

— Мы.

— Кто мы? Габриэль! Не зависай! Ответь мне! Кто «мы»?

— Я и Михаил, — выговорил проказник, а Аммит выдохнула, склоняясь к полу:

— Михаил? Я думала, — она поднялась и посмотрела на друга. — Я думала, что ему уже глубоко наплевать на меня.

— А ты не думала, что любовь так быстро не проходит?

— Быстро? Сколько веков прошло, Гейб? Это разве быстро?

— Для нас, бессмертных, я считаю, что да. Он переживает и сейчас, Аммит.

— Гавриил, давай закроем глаза на это. Мне неприятно об этом говорить, — фыркнула Рыцарь, уходя к дверям. Внутри у нее все бурлило, но она сдержала пыл. — Передай ему, что я его уже не люблю, и все в прошлом. Что надо было думать раньше о своих действиях, не позволять гневу брать верх. Да что тут гневу? Надо было воспротивиться воле Отца и ступить на сторону брата, но Михаил этого не сделал. Напротив, он послушался и сделал то, что ему приказали. Он даже не думал тогда о наших чувствах, любви, — в ее глазах читалась горесть, чему Габриэль в своем сердце посочувствовал. — А теперь. Теперь все кончено. Можешь так и передать. Сейчас, уходи, у меня есть незаконченное дело.

— Но, Аммит, хоть поговорите с ним!

— Гейб, я — демон, мне нечего ему сказать. У меня нет желания для разговора. Так и скажи ему. И прощай, — помахала ему рукой демоница и исчезла из тронного Ада, оставляя архангела одного, однако, он тоже вскоре исчез под шелест крыльев.

Комментарий к 13. “Чего грустим?”

Автора вштырило короч x_x