Аметистовое ожерелье

– Он принес его? – нетерпеливо спросила Элизабет.

– Могу я спросить, что он должен был принести? – сухо спросила Эдвина. – Уж не ремень ли, которым наказывают строптивую невесту? И учти, никто бы не осудил его за это!

– Он привез мое ожерелье? – спросила Элизабет, глядя в недовольное лицо бабушки.

– Если и принес, то увез обратно. И правильно сделал. Если бы ты удосужилась вернуться домой на полчаса раньше, то он, вероятно, отдал бы его тебе.

Радостное чувство, что она избежала встречи с виконтом, померкло.

– Он же обещал, что привезет ожерелье сегодня! – Элизабет топнула ножкой о белый мрамор прихожей.

Бабушка не обратила на каприз внучки никакого внимания.

– В пятницу мы с тобой ужинаем с семьей Росса. Документы о твоем приданом уже подписаны. Свадьба состоится через три недели, – монотонно перечисляла она.

Сиреневые глаза Элизабет потемнели от гнева.

– Только через мой труп! – в отчаянии выкрикнула она.

– Ну, это тебе могут быстро устроить, – насмешливо сказала бабушка. – Когда я сказала виконту, что тебя нет дома, он смерил меня таким убийственным взглядом… Пришлось мне два раза поить его чаем и развлекать ничего не значащим разговором. Временами мне казалось, что он все бросит и уедет, так ничего и не решив. Даже Петтифер сказал, что он никогда не видел виконта таким разъяренным.

– Он разбушевался вовсе не из-за меня, бабушка. Его огорчило, что ему пришлось прервать посещение магазина тканей, где он был со своей любовницей! – возразила внучка.

– Ты сегодня виделась с виконтом?! – спросила бабушка, с удивлением взглянув на Элизабет.

– Разумеется! Он сопровождал свою пассию в магазин на Пэлл-Мэлл.

Строгое лицо Эдвины смягчилось, и она посмотрела на внучку добрым, любящим взглядом.

– Не надо расстраиваться из-за этой хищной брюнетки, Лиззи! – Эдвина взяла маленькие ручки Элизабет в свои пухлые ладони. – Росс, как только тебя увидел, сразу забыл обо всех своих прежних подружках. Ты единственная, кого он хочет видеть своей женой.

– Ты совершенно права, бабушка, говоря о Сесили Бут. Но я имею в виду другую девицу, постарше меня, необыкновенно красивую, с золотисто-русыми волнистыми волосами. Непохоже, что он собирается ее бросить!

Элизабет легко взбежала по лестнице, на ходу развязывая ленты капора и расстегивая бархатный плащ.

– Будь ты трижды проклят, Стрэттон! Для меня ты больше не существуешь! – прошептала она, входя в свою комнату.

– Хорошо, что ты надела это платье: оно тебе очень идет.

В ответ на комплимент Элизабет изобразила на лице слабое подобие улыбки. Она поправила выбившийся из замысловатой прически локон и прикрепила бант из темно-лилового бархата, который выгодно подчеркивал красоту ее пепельно-русых волос. Придирчиво осмотрев свое отражение в зеркале, она села на диван и положила дрожащие руки на колени.

– Волнуешься? – спросила бабушка, когда они ехали в роскошной карете на Гросвенор-сквер.

– Вот еще! Разумеется, нет! – возразила Элизабет. – Я отвыкла бывать на светских приемах, вот и все, – объяснила она. На самом деле ее беспокоил один вопрос: много ли среди гостей виконта людей, которые знают о ее трагедии десятилетней давности?

Эдвина, правда, объяснила ей, что мать Росса безвыездно живет в своем поместье в Корнуолле и, приехав в Лондон, вряд ли будет интересоваться скандалом, разразившимся десять лет назад. Старший брат Росса, хотя и имеет великолепный особняк в столице, предпочитает жить с семьей в Брайтоне. На ужине будут только родственники Росса и, в крайнем случае, Гай Маркхем.

Элизабет гордо вскинула подбородок. Ей абсолютно все равно, кто из друзей Росса будет у него в гостях. Если они любят его, то не посмеют ворошить прошлое его невесты. И вообще, она едет не из-за приглашения на ужин с друзьями и родственниками виконта, а чтобы забрать свое ожерелье! Она потребует возвращения колье самым решительным образом, не стесняясь присутствием его родственников и друзей…

Из глубокой задумчивости ее вывели слова бабушки, что они приехали. Когда карета остановилась, Элизабет увидела двух слуг, одетых в черные ливреи с золотыми позументами, подошедших к их карете. Она подумала, что жуликоватый, лживый хозяин дома, перед которым она вскоре предстанет, присвоил себе немыслимо дорогую вещь, так необходимую ей для спасения Джейн и ее маленького сына. Но она положит конец этому беззаконию! Это ее ожерелье! И она обязательно вернет его!

Глава десятая

– Я всегда была чуточку влюблена в Росса… – с видом заговорщицы призналась Ребекка и посмотрела на другой конец роскошной гостиной, где хозяин дома – смуглый красавец – разговаривал с ее горячо любимым мужем.

– Я думаю, все испытывают к нему те же чувства, – согласилась с ней Эмма Дю Квисн, но ее красивые карие глаза были устремлены на высокого светловолосого супруга, стоявшего рядом с братьями Трилоуни и, по всей видимости, обсуждавшего с ними дела на принадлежавших им медных рудниках.

В женской компании была еще третья леди, сидевшая между Ребеккой и Эммой на бархатном диване, украшенном деревянной резьбой с позолотой, – виконтесса Виктория Кортеней.