Аметист и золото

Она медленно открыла футляр и достала из него золотой браслет. В этот момент она перестала быть Мелисандой Меррик, превратившись в другого человека. Ее холодный взгляд безучастно скользнул по тяжелому изделию из золота, изготовленному очень искусно. В центре плетеного браслета сверкал лиловый аметист в форме прямоугольника, постоянно меняя оттенки окраски и завораживая игрой света на безупречных гранях. Несомненно, это было великолепное ювелирное, изделие, и оно предназначалось ей. Такие подарки Алекс делал всем женщинам, с которыми он был близок и которых потом отвергал.

Мозг Мелисанды продолжал работать и анализировать происходящее, не поддаваясь холодному туману, покрывшему остальные чувства. Где-то внутри затаилась боль, пока еще переносимая, и Мелисанда не обращала на нее внимания.

Мария вдруг воскликнула:

— Нет, Алекс! Не смей!

Но он посмел, и было поздно что-то менять. Он не пошевелился, пока Мелисанда рассматривала браслет, будто бы и на него пахнуло тем же ледяным холодом, который сковал ее эмоции. Лицо его оставалось бесстрастным, как и лицо Мелисанды.

Она медленно подняла руку, на ладони которой лежал браслет, и, держа его над ограждением палубы, еще раз полюбовалась блеском золота и сверканием аметиста в лучах солнца; затем безразлично уронила ценную вещицу в прозрачную воду. Браслет сверкнул в голубой глубине в последний раз и погрузился на дно, исчезнув из виду.

Взглянув на сомкнувшиеся над ним волны, Мелисанда посмотрела на коробочку, оставшуюся в другой руке, закрыла ее и отдала Алексу со словами:

— Возьмите, мистер Роубсон. Я решила, что браслет мне не нужен. Но коробочка от него может вам еще пригодиться, и, возможно, довольно скоро. Насколько мне известно, у вас заготовлено много подобных сувениров для женщин, с которыми у вас был роман.

Она не сводила с него глаз, произнося все это, словно желая запомнить выражение его лица. Возможно, спустя какое-то время у нее появится мужество, чтобы попытаться понять, что творилось в этот момент в его душе. Но только не теперь. Теперь ей лучше скорее исчезнуть отсюда, пока разум остается ясным, а боль еще заключена в спасительную ледяную оболочку. Разморозка обещала быть слишком болезненной.

Мелисанда отвернулась от Алекса, прошла по палубе мимо Марии и Стивена, на лицах которых угадывалось сочувствие к ней и негодование в отношении мужчины, молча стоявшего у нее за спиной, и сказала:

— Мне жаль, что я испортила вам последний день карнавала, но будет лучше, если я уйду. Не обижайтесь, пожалуйста!

Не дожидаясь ответа, Мелисанда поспешно поднялась на причал и быстро ушла, стуча каблучками по деревянному настилу. Кто-то отчаянно окликнул ее по имени, но она даже не оглянулась.

Глава 18

— Хочу вас обрадовать, доктор Меррик! Наша компания решила в срочном порядке опубликовать вашу книгу. Мы полагаем, что ей обеспечен не меньший успех, чем тот, который сопутствовал «Голоду». Все, кто читал рукопись, от нее в восторге.

Маленький человечек, сидевший напротив Мелисанды за письменным столом, светился от радостного предчувствия успеха книги, намеченной к изданию его фирмой. И Мелисанда даже испытала некоторое разочарование, так и не дождавшись, когда же он начнет потирать ладони.

— Мне приятно все это слышать, мистер Сампсон, — сказала она. — Не думала, что моя книга вызовет такой интерес. Ведь в отличие от «Голода» она затрагивает проблемы, о которых раньше широкому кругу читателей почти ничего не было известно.

Мелисанда наклонилась и взяла со стола несколько страниц корректуры. С написанием этой книги у нее было связано так много разных воспоминаний! Но теперь ее страницы уже не вызывали в ней прежней пронзительной боли, и ей не приходилось сдерживать слезы, наворачивающиеся на глаза, как это случалось раньше.

Не спеша просматривая текст новой книги, Мелисанда сказала:

— Мне думается, столь живой отклик она вызвала именно потому, что наглядно показывает, насколько схожи мечты, страдания и надежды всех людей, населяющих нашу планету.

Слово «любовь» она умышленно пропустила, хотя раньше, обсуждая замысел своей книги с Алексом, употребляла его очень часто. Сейчас же она не осмеливалась даже произнести его. Интересно, удастся ли ей когда-нибудь окончательно прийти в себя?

Даже спустя столько месяцев воспоминания об Алексе причиняли ей боль, но она научилась скрывать свои страдания.

Если кто-то из знакомых проявлял обеспокоенность по поводу ее грустного вида, отсутствия у нее аппетита или же удивлялся, отчего она почти перестала улыбаться и смеяться, Мелисанда отвечала, что очень много работает в последние месяцы. Сейчас, когда работа над книгой закончилась, ей предстояло придумать новое объяснение своему унынию. К счастью, как она заметила, сегодня настроение у нее было приподнятое, и размышлять о грустном ей не хотелось.