Американская разведка против Гитлера

Несмотря на то что конституция США строго запрещала шпионаж любых государственных органов против собственных граждан, Гувер использовал начало Второй мировой войны, чтобы заняться именно этим. 2 сентября 1939 года он отдал указание всем региональным офисам ФБР подготовить списки подозрительных граждан для возможного (в том числе и превентивного) ареста. Речь шла о «немцах, итальянцах и сторонниках коммунизма», а также обо всех других, «чьи интересы могут быть главным образом направлены на служение интересам иных государств, чем Соединенные Штаты». Такие расплывчатые формулировки позволяли завести досье практически на любого американца, например, если он сдавал деньги на помощь Красной армии или норвежским беженцам.

Списки (Custodial Detention Index) в уточненном варианте содержали «как иностранцев, так и граждан Соединенных Штатов, о которых есть информация, что их нахождение на свободе в этой стране в условиях войны или чрезвычайного положения может быть опасно для общественного спокойствия и безопасности Соединенных Штатов Америки»[169]. Гувер прекрасно понимал, что творит, поэтому распорядился, чтобы списки были абсолютно секретными.

В июне 1940 года, когда немцы вошли в Париж, Гувер сообщил о своей «идее» списков для превентивного ареста (на самом деле списки уже были) министру юстиции, и тот согласился, правда, приказав своим людям проверить содержание этих списков. Но шеф ФБР решительно запротестовал: он мол, боится утечки информации к потенциальным шпионам и раскрытия источников информации самого ФБР. Пять месяцев шла ожесточенная бюрократическая война, которую опять выиграл Гувер: министерство юстиции могло анализировать любое лицо в списке только с предварительного одобрения директора ФБР. Министр юстиции также обязался не вносить соответствующий законопроект в конгресс — Гуверу было ясно, что он будет неминуемо провален и ему придется уйти в отставку (как минимум).

Преемник Джексона на посту министра юстиции Биддл в июле 1943 года решил, что списки Гувера «бессмысленны» — ведь никакой осязаемой «пятой колонны» в США замечено так и не было. Гувер «повиновался» — он просто изменил название списка на «Вопросы безопасности». Причем отныне списки «подозрительных» следовало держать в региональных офисах и не пересылать в штаб-квартиру ФБР. Так что в случае «провала» (то есть общественного разоблачения) Гувер всегда мог сказать, что его местные агенты «зарвались» без его ведома.

Что касается главной работы ФБР в военное время — противодействие шпионажу и саботажу, — то основная энергия Гувера была направлена на то, чтобы урвать побольше полномочий от всех других специальных служб США. Тем более что немцы и японцы своим вниманием США особенно и не докучали. Вся энергия немецкой разведки была направлена против СССР и Англии, даже после того, как Гитлер в декабре 1941 года объявил войну Америке.

Несомненным успехом ФБР следует считать разгром к 1941 году довоенной сети германской разведки в США. Хотя сама эта сеть во многом существовала на бумаге и занималась «очковтирательством», чтобы выбивать из Берлина деньги.

В 1939 году абвер смог внедрить в США бывшего музыкального издателя, активного австрийского нациста Георга Буша. Буш знал заместителя Канариса Лахузена[170] еще по службе в австрийской разведке. Получив новое имя Юлиус Георг Бергман, Буш выдавал себя за австрийского предпринимателя с деловыми интересами в Румынии (против этой страны Буш по заданию Лахузена работал еще в разведке Австрии). Якобы из-за примеси еврейской крови «Бергман» после оккупации Австрии Гитлером был вынужден эмигрировать. Буш прошел разведывательно-диверсионную подготовку в абвере, его снабдили большой суммой денег, и он смог под новой фамилией легально получить американскую въездную визу.

В январе 1939 года «промышленник» обосновался в Нью-Йорке и купил для «крыши» лесопилку. Одновременно он без проблем приобрел взрывчатку и взрыватели и принялся конструировать бомбы для диверсионных акций.

Человек богемного склада, Буш был дилетантом в разведке. Он так и не смог никого толком завербовать. У него на лесопилке работал лишь один поляк («Майк»), который изготовлял самодельные бомбы, не представляя, для чего они нужны. Как-то во время этого «процесса» Буш прикурил, и взорвалась почти готовая бомба. Майк получил ожоги, но его хозяин почему-то не хотел показывать его врачу. Поляк заподозрил неладное и стал шантажировать «Бергмана», требуя за молчание деньги. В результате Буш запаниковал и выплатил поляку частями все, что ему выделил абвер (более 1500 долларов). Но «Майк» не унимался, и в нарушение инструкции Буш запросил у Лахузена прислать ему телеграфом в Нью-Йорк деньги. Лахузен оказался не меньшим дилетантом, чем сам Буш, и прислал ему 500 долларов… на его настоящее имя (!).