Американец. Путь на Север

«Да, это то, что нужно!» – согласился сам с собой Элайя. Пусть этот Джонсон выпьет и немного расслабится.

Джонсон же сидел и мучился. Обилие мучного его сильно смущало. Не любил он этого. И пить предпочитал в кругу семьи или с друзьями, причем не вино, а пиво или что покрепче. Но не скажешь же этим «шишкам», что тебе не нравится их выбор.

Обед начинался достаточно скомканно. Однако к десерту Тед постепенно разговорился.

– Понимаете, синтез лекарства я сейчас и без компаньона сделаю, – излагал он, – однако у нас основной бизнес был не в самом лекарстве, а в сети для его распространения. Юрий называл такую систему «франчайзинг»…

– Почему? – неожиданно спросил молодой Морган.

– Не знаю… – слегка удивленно ответил Тед, – я не спрашивал… Может, потому, что ее французы придумали?

Фред кивнул, и Тед, собравшись с мыслями, продолжил рассказ:

– У Юрия был настоящий талант по части переговоров. Он умел не только привлечь людей к распространению, но и контроль наладить, и обучение. Причем так, что люди не чувствовали себя обиженными недоверием… Это очень важно. С его уходом сеть, конечно, развивается, но… Это уже совсем не то.

– А в чем именно не то? – вроде бы даже участливо спросил Элайя.

– Скорость оборота упала почти в полтора раза. Понимаете, наши распространители берут мазь и порошок не за наличные. То есть не все за наличные. Но у них есть срок, для каждого свой. По истечении этого срока они обязаны рассчитаться. Пока отсрочка была небольшая, денег требовалось немного, и бизнес развивался быстро. А сейчас наши контрагенты говорят, что все изменилось, сроки оборота выросли, и нашему партнерству приходится вкладывать больше денег. Это плохо, потому что своих средств у нас мало, и надо либо тормозить бизнес, либо занимать у банка. А банковский заем – дело опасное. Чуть не повезет, и бизнес уже не твой, понимаете?

Дядя Билл кивнул и снова улыбнулся, на этот раз – с вполне уместной грустью и сочувствием.

– Разобраться же с тем, почему оборачиваемость упала, мне некогда, я на отчетности сижу да само лекарство варю… Вот и получается, что эта самая «роковая случайность», о которой вы говорите, поставила наш бизнес под угрозу.

– Эту проблему легко решить, мистер Джонсон! – с демонстративным дружелюбием сказал Элайя Мэйсон. Надо сказать, что не только его подчиненные, но даже компаньоны были бы удивлены таким теплым тоном «ледяного Мэйсона». В последние годы все его нечастые проявления теплоты и душевности доставались лишь Мэри и ее тете Саре.

– Дело в том, что не так давно я предлагал вашему компаньону выплатить компенсацию за его недооцененное участие в одном изобретении. Сумма компенсации достаточно велика и, думаю, поможет вам некоторое время финансировать бизнес.

– Но это же не мои деньги! – возмущенно сказал Тед. – Как вы, сэр, могли подумать, что я возьму чужое?

– Так ведь и бизнес не только ваш, – демонстрируя не меньшее дружелюбие, включился в разговор дядя Билл, – однако вы им управляете и за себя, и за компаньона, верно?

– На это у меня есть доверенность! – упрямо ответил Тед.

– Тем более! У вас есть доверенность от мистера Воронцова управлять его активами. А теперь будет еще поручение от меня отыскать мистера Воронцова и вручить ему пять тысяч долларов, о которых я писал ему ранее, но не успел передать. И вы, разумеется, сможете пока на время вложить одни активы Воронцова для поддержания других его активов. Что может вам помешать?

Разумеется, Элайя не стал уточнять, что раньше предполагал выплатить эту сумму частями за пять лет, а не сразу.

– Ничто не мешает, – немного неуверенно протянул Тед.

– Видите, Теодор! Я счастлив, что эта сумма как раз поможет вам решить часть проблем, невольными виновниками которых мы стали. Мы вам помешали, мы же вам и поможем! А с компаньоном вы, уверен, рано или поздно свяжетесь. И договоритесь, как учесть этот вклад. Верно ведь?

Нью-Йорк, поезд на Балтимор, 8 сентября, вторник, вечер

Фред остался в Нью-Йорке с Мэри. Дальнейшая программа их медового месяца предполагала поездку к Ниагарскому водопаду. А Элайя с дядей возвращались в Балтимор.

В вагоне люкс купе были двухместные, так что поговорить и выпить они могли без помех.

– Все же жаль, что с этим Воронцовым у нас не сложилось… – задумчиво протянул Элайя, потягивая уже третий по счету стаканчик виски. – Талантливый он парень, что ни говори. Наладить за несколько месяцев неплохой бизнес, почти не имея денег, совершенно без связей и репутации – это дорогого стоит!

– Согласен, – кивнул Билл. – Но это вовсе не значит, что тебе стоило отчитывать Фредди перед его женой. И сравнивать их, отдавая предпочтение русскому.

Элайя помолчал. Ему редко делали замечания в последние годы. И обычно он заставлял тех, кто решился на такую дерзость, пожалеть об этом. Даже тех, кто формально был ему ровней. Дядя Билл рисковал и знал это. Тем не менее ответ прозвучал мягко:

– Согласен, не стоило. Это может испортить всю жизнь моей девочке…