Америка reload game

– …Вы спасли мою честь, сэр, – прочувствованно произнес на прощание Рингвуд (трибунал поначалу явно не прочь был назначить в козлы отпущения именно его, дабы выгородить лорда Сеймура). – Вечный ваш должник!

– Майор майора не обидит, – ухмыльнулся ирландец. – А долг можете отдать потом девонширским сидром, а то у нас, в Калифорнии, с этим делом как-то не налажено.

– Договорились!

17

– М-да… – покрутил головой Расторопшин. Уже давно рассвело, но света в комнате почти не прибавилось: затопившая улицы непроглядно-серая петербургская дождевая муть норовила просочиться в комнату прямо сквозь стекло окошка, проступая на нем жирной испариной. И как только люди в этой здешней болотине живут… – Всё точно как вы и говорили, Александр Васильевич: какая там, к дьяволу, Новгородская республика! Это уже выходит какое-то Опоньское царство*…

-------------------------------------

*Опоньское царство — вымышленное государство русских старообрядцев, в котором якобы укрылись «древлеправославные иерархи», от которых должна в России возродиться «истинная церковь» (прим. ред. ).

-------------------------------------

– Угу, – кивнул Командор. – Оно самое. Сказание о Беловодье: чтоб воля, без царя и бояр, и чтоб землицы по сто десятин на каждого… Только не упускайте из виду, Павел Андреевич, одну простую вещь: это их Беловодье, их Опоньское царство – а вовсе не наше. Мы-то с вами присягали вот этой несуразной птичке, – тут он раздраженно щелкнул ногтем по казенному орлу на штофе, – которой и так-то мозгов недодали, да еще и те, что есть, зачем-то разложили на две черепные коробки…

Вот оно значит как… Ротмистр неловко отвел взгляд; обдурили его, выходит, с той вводной – самого главного-то и не сказали…

– Александр Васильевич… ваше превосходительство… Я ведь уже говорил, но могу повторить: я простой, незатейливый боевик. Умею стрелять с двух рук, по-македонски, и разговаривать с пограничными людокрадами на их языке… «на их языке» в обоих смыслах, кстати; умею организовывать покушения и умею их предотвращать. А вот разбираться в грызне бульдогов под ковром – не умею и отродясь не умел, и башку мне те бульдоги откусят напрочь точно раньше, чем выучусь… Да и не желаю я ничего знать про ту грызню! – на кой ляд мне, отставнику, чужие секреты, про особенности мозговой деятельности двуглавых птиц?

– Ну, башку-то вам, положим, уже откусили, – хмыкнул Командор, – так что чего уж теперь… Что ж до «секретов», то засекречено всё это лишь от здешнего обывателя; по всей же прочей Европе – включая царство Польское и великое княжество Финляндское, между прочим – обо всём этом можно свободно прочесть в газетах.

– И что же пишут в тех газетах? в польских, для примера? А то мы там, у себя, одичали-с в окопах…

– Да правду пишут, в общем-то: что имеет место быть тихий мятеж, который обе стороны старательно не называют этим самым словом, надеясь, что «как-нибудь срастется». Дело в том, что Колония – явочным порядком, без публичных деклараций – похерила царский Манифест об освобождении крестьян…

– А зачем?! Ведь у них же там, как я понял, и крепостного права-то, почитай, давным-давно нету?

– Вот именно! Тамошнее «крепостное право» – это фактически наследственная привилегия половины примерно сельского населения, толстенный пакет социальных гарантий от Компании калифорнийским первопоселенцам… Все, у кого было хоть малейшее желание получить «вольную», имели в своем распоряжении век с лишком – и набралось таких за тот век меньше четверти, остальных же в высшей степени устраивает тамошнее патерналистское status quo. И немудрено – система землевладения в Колонии устроена так, что стать собственниками земли (она ведь – индейская) тем крестьянам все равно не светит, и царев Манифест они прочли для себя вполне однозначно: «Ага! Прежде мы были пожизненно-наследственными арендаторами с социальным пакетом, а теперь, сталбыть, окажемся ровно теми же арендаторами, но только без пакета. Ну и – на хрена нам такое счастье?» Так что руководству-то Компании Манифест был как раз вполне в масть, а вот мужикам – наоборот. Что мужики те и высказали Конференции двенадцати негоциантов во вполне недвусмысленных выражениях, типа: «Засуньте себе такую “волю” знаете куда?..» – и высказали вполне солидарно, через свое местное самоуправление. А они ведь, между прочим, мало что при самоуправлении – так еще и все при оружии…