Америка reload game

А теперь представьте себе – какого уровня и какой степени революционности было бы это открытие: не-нитросодержащие взрывчатые вещества! И какую славу – да и деньги, между прочим! – оно принесло бы первооткрывателям. Да, самый первый шаг тут сплошь и рядом оказывается случайным, как с той же нитроцеллюлозой: Кристиан Шёнбейн однажды вытер пролитую на стол концентрированную азотную кислоту хлопковой тряпкой и повесил ее сушиться на печь – а та, по высыхании, возьми да и сгори со взрывом. Но вы прикиньте, какой длины цепочка исследований должна вести от той тряпки на печке до отработанной технологии, позволяющей взрывать пароходы – цепочка, которую абсолютно невозможно засекретить целиком!.. Ясно опять-таки, что и у Фредерика Абеля из химической лаборатории Адмиралтейства в Вулвиче, и у Николаса Ларионоффа из Петроградского университета могут быть некие важные – неопубликованные пока! – достижения по части флегматизации нитроцеллюлозы, коей они занимаются наперегонки – ну, и что? Всякому ясно, что задача-то – не научная, а инженерная; соответственно – не один, так другой, не через год, так через два… ну, через пять! Эти год-два-пять имеют значение для генералов и президентов – но для нас-то с вами, коллега?..
Ну, вот чтоб вам было понятнее: вы можете допустить, что вся ваша археология – от каменных скребков до бронзовых статуй – изучает малозначительную чепуху, а параллельно всей человеческой цивилизации на Земле процветала цивилизация… ну, скажем, лемурийцев, четырехметровых гигантов, летавших по воздуху?

– Гм… Да, аналогия понятна, вопрос снят.

– Это, что называется, – по общей части. А есть и частности. Не обнаружив в вашем угле следов азота, мы тоже «пошли на принцип» и испробовали другие методы… Слова «спектральный анализ» и имена Кирхгофа и Бунзена вам чего-нибудь говорят?

– Боюсь, что нет… С этого места считайте меня гуманитарием.

– Ладно, неважно. Спектральный анализ позволяет обнаруживать химические элементы – не соединения, а именно элементы – в совершенно уже микроскопических, следовых количествах. Вот мы и решили поискать в вашем угле атомы тех металлов, что используются в разного рода химических взрывателях: ртуть, входящую в состав «гремучей ртути», свинец из азида свинца, ну и прочее в том же роде. Для присяжных это в любом случае вряд ли послужит доказательством – тут уж просто для себя. Для чистоты опыта взяли контрольные пробы из угольных бункеров еще двух пароходов, и…

– И – опять ничего? Совсем-совсем-ничего?

– Ну, почему же «совсем», – ядовито усмехнулся химик. – Обнаружены следы олова!

– Э-э… Простите гуманитарию…

– Помните классический анекдот: «Туалетной бумаги у нас в продаже нет, но можем взамен предложить липучку, конфетти и наждак третий номер»? – вот это оно и есть. Олово как раз абсолютно непригодно ни для какой взрывотехники; например, это единственный металл, который не образует пикрата – соли сильно взрывчатой пикриновой кислоты. Выглядит как утонченное издевательство, согласитесь; я бы сказал, «хуже, чем ничего»…

– А откуда же то олово взялось?

– Да какая разница! Ну, станиолевую обертку от шоколадки, к примеру, кто-то обронил… Важно лишь, что к делу эти следы не относятся строго никак.

– Ясно… Мистика, полнейшая.

– Да уж, впору поверить в это самое «Индейское проклятье»… Так что придется вам, коллега, изыскивать деньги на экспедицию другим способом.