Амели

М-да…Все-таки еще не забыл он уловки бывшей жены. Настораживало также и то, что бывшая никогда не делала ему приятных сюрпризов. Так почему именно сейчас? Почему именно сегодня она вновь дала о себе знать?

— Да, ты позволишь? — девушка сложила ладони вместе также, как дети просят у родителей купить им щенка.

— Хорошо. — неохотно согласился Ник.

— Тогда мне придётся завязать тебе глаза, ты ведь не против? — она заискивающе посмотрела на Шепарда.

— Зачем?

— Ну, Ник! — цокнула сучка, как малый ребёнок. — Это же с-ю-р-п-р-и-з. — протянула она. — Соглашайся.

— Ладно. — зачем-то согласился он

Когда каблуки Кэтрин эхом застучали по мраморному полу, а затем громко "дзинькул" лифт, сообщая о прибытии, Шепард напрягся. Не трудно сложить два и два, чтобы догадаться, что Кэтрин притащила его в отель. Но в какой? Для чего? И почему он вообще согласился?

Не лучше ли было позвонить прекрасной Амели и договориться о встрече сегодня? Зачем он опять позволяет собой манипулировать?

Нос защекотал до боли знакомый запах, и он отвлёкся от мыслей о своей прекрасной "незнакомке". Раньше Николас назвал бы его любимым. Теперь же, три года спустя, его замутило от неизменного парфюма Кэтрин с лаймом и мятой.

Аромат, прежде изучавший ноты свежести, теперь отдавал горечью на языке и напоминал о провальном браке, полном лжи и измен за его спиной. Хотя сам Ник никогда не изменял своей любимой супруге. Но вместо того, чтобы отстраниться, в момент, когда Кэт подошла к нему со спины, Ник замер, как каменное изваяние. Ведьма вновь это сделала. Он вновь заставила Шепарда играть по её правилам.

Подчиняться совсем не хотелось. Его ломало изнутри от мысли, что он вновь к ней прикоснется. Это была брезгливость. Но в то же время в Николасе разгоралась злость. Это было возбуждение.

— Долго ещё? — намеренно небрежным тоном бросил он.

— Подожди, никак не могу развязать шарф. — сказала она и намеренно потерлась о спину Ника своими упругими сиськами.

— Не проще ли воспользоваться ножницами? — недовольно буркнул он. Нос изрядно зачесался от навязчивого парфюма бывшей жены.

— Ты что! Это же Gucci! — завопила Кэтрин практически в ухо мужчине, а он лишь раздраженно фыркнул в ответ.

А чего он собственно хотел? Это же Кэтрин. Которую всегда интересовали лишь шмотки и деньги. И только на третьем месте оказался секс.

Николас считал себя хорошим любовником в постели. В чем-чем, а в сексе он был хорош. Однако, он любил доминировать, что не многие принимали, но в тайне хотели попробовать. Он никогда не оставлял женщин без "десерта". Женщины после ночи с ним всегда уходили сытые, довольные и оттраханные.

С Кэтрин в этом плане у них вышел казус, когда выяснилось, что она не умеет делать минет, да и не особо любит. То ли ей и правда не нравилось это делать, то ли не всем дано, но у Кэт, откровенно, это выходило из рук вон плохо. Ник смирился и перестал поднимать данную тему.

Пах прострелило волной острого возбуждения, стоило Кэтрин ласково провести ловкими пальчиками по шее Николаса. А в том месте, где она прикоснулась, осталась дорожка из россыпи мурашек. Ник невольно передернул плечами. Еще не хватало ему трахнуть бывшую жену.

Удивительно, но Кэт одновременно вызывала в нем брезгливость и заводила с пол оборота.

— Кэтрин, чего тебе надо? Ты же явно не для извинений сюда меня привела? — как только шарф скользнул с его глаз, догадки Николаса подтвердились. Он обернулся к ней лицом, напряжённо вглядываясь в серые с блеском глаза. — Зачем мы здесь? — напрягся всем телом.

— Прощение можно просить по-разному, Ник. — томно прошептала рыжая, облизывая влажные губы. — Если ты помнишь мои предпочтения в еде и спиртном, значит помнишь, как хорошо нам было вместе. Ты же помнишь? — с придыханием нашептывала бывшая.

Стоило ей вновь коснуться Ника, как тот рвано выдохнул, схватил её за кисть и мрачно сощурился. И произнёс сквозь зубы:

— Поэтому ты привела меня в наш номер? Почему именно сюда? А? — во взгляде — гнев. В голосе — обида.

— С этого началась наша история. — Кэтрин невинно хлопнула глазами. — Ты делаешь мне больно, Ник, отпусти! — хныкнула она, вырывая руку и потирая саднящую кожу.

— Ты сделала мне куда больнее, сука! К чему этот фарс? Чего добиваешься? — Ник весь кипел. Не очень хорошее состояние для него, особенно в уединенном номере с бывшей. В их номере. Она ведь знала, куда его привести.

— Я говорила…

— Это вранье! Снова наглая ложь! — перебил её Ник. Желваки на лице забегали, как быки по радэо, а глаза налились яркостью. — И ты прекрасно это понимаешь. Но я задам в последний раз свой вопрос. Какого хрена тебе надо, Кэтрин?

— Я правда соскучилась! Честно, Ник! Честно! — Кэтрин в отчаянии кинулась ему на шею и уткнулась туда носом, шумно втягивая аромат его кожи. — Боже мой, Ник! Я до сих пор люблю тебя! — всхлипнула она. — Я так перед тобой виновата! Но я все поняла, Ник! Правда! Я поняла, что была конченой эгоисткой! А ты меня на руках носил. Баловал. И любил.