Амазонка

Когда Рудольф вновь стал подавать признаки жизни, Родригес попытался закончить игру, сметя со стола все стаканы и бутылки и прихлопнув немца козырным тузом. Но даже из-под обломков стола этот упрямец, на манер гигантского краба, все еще пытался шевелить одной клешней. Инспектор решительно пресек эту робкую попытку, наступив на руку Рудольфу и быстро подняв пистолет. В этот момент индеец привстал на четвереньки. Подняться выше ему уже не пришлось. Вторая пуля навсегда угомонила Рудольфа и поставила окончательную точку в этой азартной игре.

Разгоряченный, победно улыбающийся Родригес оглянулся на Хелен. Как все-таки приятно выглядеть суперменом в глазах красивой девушки!

— Они оба мертвы? — робко спросила она, осторожно приподнимаясь с пола.

— Можно сказать и так, — снисходительно согласился инспектор. — Надеюсь, это вас не слишком опечалит?».

Уфф! Я сделала последнее исправление и отложила рукопись в сторону. Как же меня достали все эти бесподобные супермены, лихо сокрушавшие врагов, а потом не менее лихо целовавшие красоток! Каким идиотам все это может нравиться? За время работы в издательстве через мои руки прошли уже сотни подобных рукописей, и я процитировала далеко не самую плохую, поскольку ее автор явно пытался иронизировать над собственными героями…

Кстати, о суперменах — не пора ли позвонить Петру? С момента нашего романтичного знакомства прошла почти неделя — вполне нормальный срок для порядочной девушки, которой правила приличия не позволяют звонить слишком рано, даже если очень хочется это сделать. Эх, и кто только сказал, что порядочность — это достоинство? Порядочность — это крест!

Так звонить или не звонить? Я задумчиво посмотрела на телефон, и тут он залился мелодичной трелью.

— Издательство «Громада».

— Ольга?

— Да, это я.

— Здравствуйте, милейшая Оленька, целую ваши прелестные ручки.

О черт! Только этого болвана с его слащаво-блеющим голоском мне сейчас и не хватало. Я сразу узнала одного из авторов нашего издательства, с которым сделала уже две книги — некоего Феликса Знаменского. В принципе, писал он неплохо, и временами читать его даже было интересно, однако я никак не могла взять в толк одного — каким образом человек, рассуждающий в своих книгах абсолютно здраво, ухитряется постоянно влипать во всякие дурацкие истории? И самое главное: как его терпит жена, когда он способен заявить ей буквально следующее: «Пойду на концерт органной музыки. Приду завтра после полудня».

Однажды я не выдержала и задала ему этот вопрос в максимально деликатной форме.

— Видите ли в чем дело, милая Оленька, — грустно улыбнулся он, — существует какая-то странная закономерность — сильнее всего тянет поучать других именно тогда, когда еще не прошла горечь от лично совершенных ошибок. Что касается моей жены, то ее уже ничем не удивишь — именно поэтому она меня и терпит.

Однако что ему от меня надо?

— Слушаю вас, Феликс Иванович.

— Я хочу пригласить вас на презентацию своей новой книги в Дом литераторов. Будет небольшой фуршет человек на пятьдесят.

«Ага! Все перепьются как сапожники, после чего те, кто постарше, займутся взаимовосхвалением, а те, кто помоложе, начнут приставать к присутствующим дамам. Знаем, проходили…»

— Боюсь, что сегодня никак не получится.

— Но почему?

«Да потому, что не хочу присутствовать при этом отвратительном зрелище, когда собирается группа профессиональных тусовщиков и на полном серьезе объявляет себя «цветом русской интеллигенции», «носителями высоких нравственных идеалов» или «гордостью отечественной литературы»! Забавно, что любая человеческая тусовка, начиная от религиозных конфессий и кончая рок-группами, постоянно стремится к увеличению своей аудитории — именно за этим он мне и звонит… Ну их всех на фиг!»

— У меня уже назначено свидание.

После такого заявления Знаменский явно сник и забормотал какие-то жалкие фразы типа:

— Ну, может, вы все-таки передумаете… Или даже придете вместе со своим другом…

— Извините, но мне надо работать, — решительно прервала я. До свидания.

Положив трубку и немного помедлив, я набрала номер, сверяясь с визитной карточкой Петра. Хватит с меня знакомых литераторов, пора переключаться на спортсменов!

— Алло, Петр? Это говорит Ольга… Ах, вы меня еще помните?

Мое появление в спортзале произвело эффект разорвавшейся бомбы. Все разговоры мигом прекратились, а присутствующие столь дружно уставились на мою скромную персону, что поначалу я даже растерялась, не зная, чем это объяснить. Подобного впечатления мне не удавалось добиться даже в своем лучшем платье, так почему же все таращатся на мое скромное спортивное трико?

— Я что — очень плохо выгляжу? — негромко спросила я у подошедшего Петра.

— Не в этом дело, — так же тихо ответил он, отводя глаза, — просто для наших занятий это не совсем подходящая форма. У нас не аэробика, поэтому необходимо не яркое и обтягивающее трико, а борцовский костюм с поясом.

— И я обязательно должна буду надеть эти бесформенные штаны и куртку?

Вероятно, в моем голосе прозвучал неподдельный ужас, потому что он едва заметно усмехнулся и качнул головой.