Амазонка

— Хочу вас утешить. — И мужичок взялся за спинку стула. — Вы позволите присесть?

— Нет, не позволю. Убирайтесь!

— Я вижу, что вы меня не узнаете?

Я была так поглощена своими мыслями, что не хотела тратить свою злость на это ничтожество.

— А кто вы такой, чтобы я вас узнавала?

— Я — тот, кого вы однажды приняли за террориста и сумели мастерски обезвредить.

После такого заявления я тут же узнала злополучного растяпу, уронившего свой бумажник на проезжую часть улицы, который оказался настройщиком роялей и которого я ухитрилась принять за киллера.

— А, это вы, — вяло протянула я. — Недаром говорят, что Москва — тесный город. Садитесь, рассказывайте.

Он обрадованно присел и, знаком попросив моего позволения, тут же припал к бутылке пива, после чего повторил свой вопрос в несколько видоизмененной форме:

— Так почему очень красивая и умная девушка грустит и злится в столь ранний час?

— А с чего вы взяли, что я очень умная?

Времени было еще много, поэтому можно скоротать его за пустопорожней болтовней.

— Я не сказал, что вы очень умная, — неожиданно запротестовал мой собеседник, — прилагательное «очень» относится к вашей красоте, но отнюдь не к вашему уму.

Это был довольно странный комплимент, поэтому я с удивлением глянула на настройщика-террориста.

— Понимаю ваше недоумение, — тут же оживился он, — и спешу его разрешить. Ваше неустойчивое эмоциональное состояние говорит о том, что вы девушка, без сомнения, умная, но не очень.

— Как это понимать?

— Элементарно. Знаете, я вывел следующую закономерность — разница между умным и очень умным человеком заключена не в особой тонкости и проницательности ума, а в наличии силы воли. Очень умный человек не станет бездействовать или действовать иррациональным образом, в то время как просто умный человек может валяться на диване, поддавшись депрессии, с которой не в состоянии справиться. Напротив, очень умный человек сумеет стиснуть зубы, выбрать одну из существующих альтернатив и начать воплощать ее в жизнь.

— Любопытно, — хмыкнула я, — продолжайте.

— Но высшая стадия ума — это гениальность. Любой гений, как правило, пытается охватить противоположности и подняться над ними, чтобы достичь какого-то высшего синтеза. В этом смысле можно даже сказать, что односторонних гениев не бывает.

— То есть, если я правильно поняла вашу классификацию, просто умный человек подвержен всем человеческим слабостям, поэтому может прозябать в бездействии; очень умный человек находит в себе силы сделать выбор и начать действовать; а гений вместо совершения выбора возвышается над альтернативами и, достигая какого-то высшего синтеза, обретает невозмутимость и спокойствие духа. Так или не так?

— Именно так! — обрадовался настройщик. — Вы изложили мою концепцию просто великолепно.

— У меня в институте всегда была пятерка по философии, — слегка улыбнулась я, — а эта ваша концепция отдает стоицизмом.

Как ни странно, но настройщик-философ сумел меня развлечь и позабавить. В благодарность за это я даже купила ему на прощанье бутылку самого дорогого пива.

Направляясь в банк и сжимая в руках злополучную папку, я занималась сеансом самовнушения, твердя про себя: «Я — гений, а потому обладаю невозмутимостью и спокойствием духа, я — гений, гений, гений…»

10

Увы, но гения из меня так и не получилось! Стоило мне войти в помещение банка, как неудержимый гнев и обида за Ксюшу вспыхнули с новой силой. И чем выше я поднималась по лестнице, направляясь в кабинет Херувимова, тем сильнее распалялась.

Именно в таком виде — с пылающим лицом и горящими глазами — я и ворвалась в кабинет шефа.

— А, это вы, Ольга Владимировна, — поприветствовал меня Херувимов. — Что-нибудь случилось?

Тут он заметил вожделенную папку и стремительно вскинул руку, на мгновение приложив палец к губам. Понять этот жест было совсем несложно — напротив него, закинув ногу на ногу, сидела мадам Херувимова собственной персоной. И зачем только она притащилась в банк в такую рань?

Впрочем, — и меня мгновенно захлестнуло чувство мстительной радости — это и к лучшему! Теперь появилась замечательная возможность отомстить за Ксюшу, и чего бы мне это ни стоило, я обязательно так и сделаю!

За те несколько секунд, что ушли на эти размышления, мадам Херувимова успела меня опередить и тем самым только подлила масла в огонь.

— Почему это к тебе врываются как в бордель? — брезгливо поинтересовалась она у мужа, окидывая меня презрительным взором. — Совсем распустил своих служащих? Стучаться надо, девушка!

Последнее слово было произнесено с такой иронией в адрес моей целомудренности, что прозвучало почти как оскорбление. Однако я не стала отвлекаться на эту старую стерву, а подошла к Херувимову, который следил за моим приближением умоляющим взором, поминутно меняясь в лице, и кинула папку ему на стол.

— Вот, Аркадий Петрович, я достала то, о чем вы меня просили.

— Да? — собрался было с облегчением вздохнуть он. — Вот спаси…