Амазония, ярданг «Восточный»

Теперь мы шли над сильно кратерированной местностью, изрезанной извилистыми каньонами. В каньонах зловеще курился туман. Гигантские ступени застывших миллиард лет назад потоков лавы придавали ландшафту вид таинственный и романтический. Мне, к примеру, они чертовски напоминали черные руины каких-то странных ступенчатых крепостей… Низменные места здесь все еще утопали в утреннем тумане, сумрак, густые тени преувеличивали глубину провалов и кратерных ям. А дальше, на западе, уже ясно просматривалась более пологая волнистая равнина, левее по курсу вспученная оранжевыми увалами, правее – отдельными группами черно-красных скалистых холмов.

В шлемофоне заныл сигнал вызова. Сквозь свист мотора пробился голос главного диспетчера:

– «Чайка» – триста тринадцать, на связь!

Одним движением Кубакин вскинул на лицо кислородную маску, чтобы плотнее «сел» внутри гермошлема ларингофон.

– Я – «Чайка», бортовой номер триста тринадцать, Кубакин.

– Вадим… слышишь меня? – спросил Можаровский.

Не знаю, какие нервные силы управляют термодинамикой моего организма, но в этот момент я похолодел от макушки до пят.

– Что? – выдохнул я. – Карим?..

– Нет-нет! – спохватился Адам. – Буровая по-прежнему не отвечает, все как было.

Термодинамический эффект сработал в обратную сторону – мне стало жарко и душно. Я очень боялся вестей с буровой.

– Все как было, – повторил главный. – Где вы там? Успели скатиться с Фарсиды?

– Пересекаем Ржавые Пески подножия.

– Зону аккумуляции эолового материала? – уточнил Адам.

– Если угодно, – ответил я и, слегка удивленный его лексической осведомленностью в области ареоморфологии, глянул вниз, на извилистые узоры дюнного поля. Вдруг догадался: он ловит наш «зайчик» на включенной там у себя автокарте маршрутного сопровождения. Я предложил:

– Хочешь картинку?

– Нет. Есть сообщение: медики выруливают на буровую с юга. Сейчас они на широте горы Павлина. Вы опережаете их по моим расчетам, на десять минут.

«Лучше бы наоборот», – подумал я. Думать о предстоящей работе реаниматоров на буровой было равносильно пытке. Я постарался отвлечься:

– Спасибо за информацию.

Навстречу неслись и с бешеной скоростью исчезали под днищем кабины волнистые гряды пропитанных ржавчиной и припорошенных инеем дюн. Царство Ржавых Песков. С ледовой шапки марсианской арктики к подножию колоссального горного вздутия, называемого Фарсидой, ежедневно стекают студеные ветры и волокут сюда все, что им удается содрать на пути с равнинных просторов Аркадии и Амазонии. Даже небо здесь розовое от постоянно взвешенной в воздухе красной пыли. Я смотрел на прыгающую по верхушкам дюн трепетную тень аэра и уже не ждал от главного ничего, кроме обычной формулы прощания как вдруг он огорошил меня вопросом:

– Вадим, сколько людей у тебя сегодня на буровой?

– Ты как будто не знаешь?!

– Сменные мастера Фикрет Султанов и Дмитрий Жмаев, – невозмутимо стал перечислять Адам. – Бурильщики Николай Песков, Карим Айдаров, инженер-коллектор Светлана Трофимова…

– Не ошибись, их пятеро на буровой.

– Вот мне и хотелось бы знать, чем каждый из них должен был заниматься в шесть сорок пять утра.

– Я сам ломаю голову над этим.

– Ты гадаешь, что могло там с ними случиться, – возразил Можаровский, – а я спрашиваю: чем каждый из них обязан был заниматься перед утренней связью?

– В шесть тридцать дневная вахта меняет ночную. Принимает скважину, проверяет оборудование в рабочем зале, актирует результаты бурения…

– Извини, Вадим, кто бурил ночью?

– Султанов, Песков.

– Значит, на смену пришли Айдаров и Жмаев? Кстати, как это у вас происходит? Под звуки курантов все четверо встречаются в рабочем зале?

Я помедлил с ответом.

– Встречаются пятеро.

– Что, и Трофимова тоже?

– А с чем же ей, по-твоему, выходить на связь?!

– Понятно.

– Светлана должна быть в курсе всех производственных дел на буровой.

– Понятно, – повторил Адам. – Значит, ты вправе предположить, что утром все пятеро членов твоей команды общались в рабочем зале?

– Да. По крайней мере, так бывает обычно.

– Результат их сегодняшнего общения – лужа крови, «чуть не убитый» Айдаров и затяжное молчание буровой… Послушай, не странно ли, что в этой луже плавает халат Пескова?

– Странностей хоть отбавляй.

– Если Трофимова сказала правду, было бы куда логичнее увидеть в луже халат Айдарова, верно?

– Светлана лгать не станет, – отрезал я.

– Тогда почему халат не Айдарова?

– Наверное, потому, что никому и в голову не пришло раздевать прямо в зале тяжело раненного человека. Куда логичнее поскорее доставить его в каюту.

– Судя по размерам натекшей лужи, с ускоренной доставкой что-то не получилось, – резонно заметил Адам. – Выходит, чтобы снять халат с пострадавшего, время у них было.

– Пострадавшим считаешь Пескова?

– И Айдарова, – добавил главный. – Обоих. Такая обширная лужа крови на одного – слишком много, черт побери!

– По-твоему, Песков чуть не убил Айдарова, а Айдаров – Пескова? – пробормотал я, плохо соображая в этот момент.

– Айдаров – вряд ли. Давай припомним, что говорила Трофимова.