Амазония

— Ученые пробивали отверстия в мышиных ушах — обычный способ маркировки лабораторных животных — и заметили, что ранки зарастали с удивительной скоростью, совершенно не оставляя следов. Они не просто зарубцовывались, а наращивали хрящ, сосуды, кожу, даже нервы. — Келли выдержала паузу и продолжила: — Это открытие побудило главу исследовательской группы, доктора Элен Гебер-Кац, поставить другую серию опытов. Она ампутировала мышам хвосты, и они отрастали. Перерезала зрительный нерв — тот восстанавливался. Даже иссеченная часть спинного мозга сформировалась заново менее чем за месяц. Такая регенеративная активность у млекопитающих отмечалась впервые.

Коуве вынул изо рта трубку.

— И чем это объясняется?

Келли тряхнула головой.

— Единственное отличие опытных мышей от остальных заключалось в повреждении иммунной системы.

— Где же здесь связь?

Келли едва сдержала улыбку. Приятно было поговорить на любимую тему, особенно со столь проницательным собеседником.

— Мы знаем, что у животных, известных своей способностью к регенерации — иглокожих, амфибий и рептилий, — иммунная система если и развита, то на зачаточной стадии. Исходя из этого, доктор Гебер-Кац предположила, что миллиарды лет назад эволюция млекопитающих пошла по пути уступки. Чтобы защититься от рака, им пришлось пожертвовать способностью заново отращивать конечности. Видите ли, наша сложная иммунная система устроена таким образом, что подавляет неадекватное размножение клеток, каковым и является рак. С одной стороны, это выгодно, с другой — тот же механизм не дает телу регенерировать утраченную конечность. Иммунная система реагирует на размножение малодифференцированных клеток, необходимое для регенерации, как на канцерогенез, и устраняет его.

— Стало быть, иммунная система — наше спасение и проклятие.

Келли задумчиво смотрела в одну точку.

— Если только не выключить ее чем-то на время. Как у мышей в опыте.

— Или как у Джеральда Кларка? — Коуве пристально посмотрел на нее. — Вы ведь предполагаете, что нечто отключило его иммунную систему, позволив руке вырасти заново, и тот же феномен привел к массовому развитию опухолей?

— Возможно. Однако на деле бывает гораздо сложнее. Каков механизм? Почему все опухоли развились столь стремительно? — Она покачала головой. — Еще важнее другое: что дало толчок переменам?

Коуве мотнул головой в сторону леса.

— Если такой фактор и существует, он должен быть там. Три четверти всех современных противораковых средств получены из лесных растений. А почему нет растения с обратными свойствами — того, чьи компоненты вызывают рак?

— Биоканцерогена?

— Да, но с благоприятным побочным эффектом... вроде регенерации.

— Звучит невероятно, однако, с учетом состояния Кларка, возможно всякое. По моей просьбе физиологи из «Медеи» проверят состояние иммунной системы Джеральда Кларка и его опухолей. Может, что-нибудь да прояснится.

Коуве выпустил долгую струю дыма.

— Каков бы ни был ответ, он придет не из лаборатории. На этот счет я не сомневаюсь.

— Тогда откуда?

Не говоря ни слова, Коуве указал зажженным концом трубки в темноту джунглей.

* * *

Тянулись часы. Чуть дальше в лесу затаилась чья-то обнаженная фигура — едва не у самой кромки, освещенной пламенем костра. Сухощавое тело лазутчика было раскрашено мудреным черно-синим узором с помощью сажи и сока плодов ме-ну, превращая в живое воплощение сумерек.

С самой вечерней зари он следил за пришельцами. Джунгли научили его быть терпеливым. Как все тешаририн, следопыты племени, он знал, что успех зависит не столько от действий, сколько от умения ждать.

Всю ночь нес свою вахту темный соглядатай за лагерем. Скорчившись, он разглядывал великанов, от которых так и разило непохожестью, пока те кружили и кружили, обходя свое стойбище. Язык их был чуден, но еще чуднее выглядела одежда.

Замерев на месте, лазутчик изучал повадки врага.

Как-то ему на запястье, увязшее в земле, забрался сверчок. Не сводя глаза с лагеря, туземец смотрел, как создание трет одной лапкой о другую, заводя свою сверчковую трель.

Предвестье зари.

Оставаться дольше нет нужды. Он плавно поднялся — движение было столь быстрым и тихим, что сверчок так и остался сидеть на вытянутой руке, по-прежнему наигрывая предрассветную песню. Человек поднес руку к губам и сдул удивленного музыканта с необычной сцены.

Бросив последний взгляд на лагерь, индеец растворился в джунглях. Его тренировали бегать по лесным тропам, не потревожив и травинки. Наблюдатель знал, что ему предстоит совершить.

Смерть заберет всех, кроме избранника.

6 Амазонский фактор

11 августа, 15 часов 12 минут

Джунгли Амазонии