Амазония

Луи не мог устоять. Шляпа и костюм упали на пол, и спустя мгновение они сравнялись в своей наготе. Его покрытое шрамами тело было мускулистым и поджарым. Он залпом проглотил оставленный настой, пока Тшуи исследовала один из его шрамов, прочерченный от живота к паху. По его спине пробежала дрожь.

В тот миг, когда зелье разлилось по его жилам, обостряя чувства, Фавре ринулся к ней, податливой и манящей, погрузился в ее жаркую плоть. Разгоряченная поцелуями, индианка исступленно полосовала его острыми ногтями.

Вскоре комната покачнулась – алкалоиды чая затевали игру с его воображением. Краски, тень и свет заплясали по стенам. На секунду Луи померещилось, будто ряды иссушенных голов наблюдают за их утехами, будто мертвецы не сводят с него глаз, пока он и Тшуи сходятся во все нарастающем ритме. Это только придало ему возбуждения. Он подмял женщину под себя, не уставая проникать в нее снова и снова с почти звериным рыком, рвущимся из груди.

С полок взирали слепые лица покойников.

Напоследок, прежде чем страсть и острое наслаждение заставили Фавре забыть обо всем, его посетила дикая мысль. Последним трофеем, украшением будуара станет подарок от сына врага, от сына того, кто разорил Луи, – голова Натана Рэнда.

Действие второе Под пологом

БАРВИНОК

Семейство: Apocynaceae / Кутровые.

Род: Vinca / Барвинок.

Виды: major, minor / большой, малый.

Народные названия: барвинок обыкновенный, Cezayirmeneksesi, Vincapervinc.

Лечебные части: все растение.

Фармакологические свойства: болеутоляющее, антибактериальное, антибиотическое, противовоспалительное, вяжущее, кардиотоническое, ветрогонное, очищающее, мочегонное, жаропонижающее, гемостатическое, гипотензивное, месячногонное, лактогенное, гепатозащитное, седатив-ное, спазмолитическое, тонизирующее, ранозаживляющее.

4 Вауваи

7 августа, 8 часов 12 минут

Над сельвой

Бразилия

Натан смотрел из окна вертолета. Грохот винта, казалось, оглушал даже сквозь звуконепроницаемые наушники, заключая каждого пассажира в отдельный шумовой кокон.

Под ними во всех направлениях простиралось безбрежное море зелени. С вертолета мир казался сплошным лесом. Бесконечное однообразие зеленого покрывала оживляли лишь редкие деревья-гиганты, поднявшие буйные кроны над головами собратьев, лесные исполины, в чьих ветвях гнездились туканы и хищные гарпии. Еще его прорезали узкие, едва заметные ленточки рек, лениво петляющих в джунглях. В остальном же лес по-прежнему оставался бескрайним, густым и всесильным.

Натан прижался лбом к стеклу. Вдруг где-то там, внизу, его отец? Вдруг они найдут ключ к разгадке?

Душу Ната точили тревога и уныние. Сможет ли он посмотреть правде в глаза? Годы неведения научили его одному: время действительно лечит все, но оставляет грубые, непроходящие шрамы.

С исчезновением отца Нат отдалился от мира – сперва на дно бутылки «Джека Дэниелса», потом в объятия наркотиков.

Психиатры в Штатах могли сколько угодно сыпать фразами вроде «проблема покинутости», «кризис доверия» и «клиническая депрессия». Нат же просто чувствовал, что окончательно разуверился в жизни. Близких друзей он не нажил, за исключением Манни и Коуве, а теперь замкнулся в самом себе, оцепеневший и уничтоженный.

Лишь возвращение в джунгли подарило ему подобие душевного покоя. А вот сейчас это…

Готов ли он бередить старые раны? Готов ли снова принять боль?

Головная рация щелкнула, заскрежетал неведомый микрофон и сквозь рокочущий грохот пробился четкий голос пилота.

– Мы в двадцати километрах от Вауваи. Правда, там какой-то дым на горизонте.

Нат попытался заглянуть вперед, но с его места открывалось только то, что было внизу или чуть в стороне от вертолета. Деревня Вауваи должна была стать перевалочной базой для поисковой команды, исходным пунктом. Сюда планировали забрасывать поставки и отсюда собирались следить за действиями команды в лесу. Два часа назад пара «хьюи» и один черный «команч» вылетели из Сан-Габриеля со стартовыми запасами, оборудованием, оружием и персоналом. По отбытии экспедиции из Вауваи этим же днем предполагалось при помощи «хьюи» наладить между Сан-Габриелем и Вауваи транзит провианта, людей и горючего. «Команч» все время будет находиться в Вауваи, оставленный на крайний случай. Благодаря его вооружению и способности к дальним перелетам группа будет надежно прикрыта с воздуха.

Таков был их план.

– Похоже, дым идет в нашу сторону, – продолжил пилот. – Деревня горит.

Натан отстранился от иллюминатора. «Горит?» Он оглядел кабину. Помимо О'Брайенов, его соседями были профессор Коуве, Ричард Зейн и Анна Фонг. Ряд замыкал невозмутимый тип, который вчера сидел напротив Ната за столом переговоров, с жутким шрамом поперек горла. Этим утром его представили как Олина Пастернака, агента разведки, связанного с правительственным отделом науки и технологии. Его льдисто-голубые глаза нацелились прямо на Ната, хотя лицо оставалось по-прежнему стоически непроницаемым.