Амаркорд смерти

– Хватит, твою мать! Ты нужен мне трезвым! – заорал он. – Разве ты не понимаешь, что сейчас все очень серьезно! Ты хочешь обратно в психушку! – Шахар подошел к близнецу, схватил его за голову двумя руками и заглянул прямо в глаза: – Хочешь опять жрать таблетки, срать под себя и большую часть дня ходить как чертов овощ? – хлесткий удар ладони по щеке заставил Шалема немного прийти в себя. – Ты этого хочешь?!

– Ладно, ладно, – ответил Шалем, убирая руки брата от головы. – Что будем делать? С чего начнем?

– Начнем с того, что отрежем этому херу язык, – сказал Шахар.

Близнецы синхронно повернулись в сторону безмятежного Сайлента. Грэм нехотя поднялся с кресла. Облизнул губы и выставил вперед руки, словно беспомощная жертва, которая поняла, что она обречена.

– Принести мои инструменты! – заорал Шахар.

– И мою пилу! – добавил Шалем.

Через тридцать секунд в люкс забежал худощавый паренек, держа в руках два металлических чемоданчика, а подмышкой – огромный целлофановый рулон.

– Прям здесь? – спросил Шалем.

– Нельзя, чтобы он где-нибудь сболтнул лишнего, – ответил Шахар. – Первым делом начнем с языка.

Шахар открыл чемодан с блестящей медицинской пилой и прочими острыми прелестями.

– Так, ты! – Шахар посмотрел на дохлого слугу. – Расправь целлофан под его ногами.

Пока шебутной Полуночник готовил место расчленения, Сайлент обратился к близнецам:

– А вы не думали, что я могу вам пригодиться?

Но Шахар о нем уже не думал. Для него Грэм Сайлент уже был куском мяса, которое скормят монстру. Та часть, что останется, никому ничего разболтать не сможет. Уж он-то об этом позаботится. Ой как позаботится.

– Начнем с Никтеанцев, – Шахар присел на колени и начал помогать брату раскладывать инструмент. – Если дочери доктора нет там, придется идти к Ра. Ее по любому поймал кто-то из них.

– Серьезно? – рассматривая скальпель, спросил Шалем.

– Рано или поздно, это все равно бы случилось. Мы не сможем вечно отлавливать дикарей. Если мы хотим и дальше кормить Цербера, то нам придется пойти на них войной. Нужно будет собрать всех. Этот зазнайка Амон думает, что он самый крутой в нашей песочнице. Ну ничего, это мы еще посмотрим. Я лично отхерачу ему его яйца и заставлю сожрать.

Со стороны близнецы смахивали на двух мальчишек-плохишей, строящих козни в тайне от всех.

– Эй! – крикнул Грэм. – Вы не забыли, что я все еще здесь?

Братья его не слушали. Выложив инструменты в нужной последовательности, они встали на ноги и кровожадно посмотрели на Грэма.

– Только не дергайся, ладно? – сказал Шахар, держа в руках нож.

– Ты, – Шалем обратился к щуплому посыльному. – Свободен.

Парень собирался уйти, но внезапно Грэм обошел его со спины и накинул на шею цепь от наручников. Со всей силы потянул на себя: Полуночник покраснел, а после и посинел. Шахар видел, как глаза его подданного вылезают из орбит. Но вот чего он никак не ожидал увидеть, так это того, что щуплый парень отдаст концы.

Грэм ослабил хватку. Мертвое тело упало на целлофановый пакет.

– Кто-нибудь из вас так может? – спросил Сайлент.

– Нихера себе! – в унисон сказали близнецы.

***

– Видишь этого черта? – жуя кусок жареной курицы, Шалем показывал Грэму на измученного мужчину, который сидел в клетке…

После того, что сделал Сайлент с щуплым Полуночником, отношение к нему резко изменилось. Ножи и пилы, предназначенные для его расчленения, были оперативно убраны обратно в металлические чемоданчики. Шалем быстро натянул штаны, наконец, спрятав свой торчащий в плавках член, и налил Грэму выпить.

В одну секунду он начал обращаться с ним как с другом. Снял с Сайлента кандалы, усадил на кресло, пододвинул стол с деликатесами. Накормил и даже предложил попробовать своего забористого порошка. Конченный психопат превратился в учтивого хозяина дома, который сделает для нового гостя все, лишь бы тому было комфортно.

Шахар же выбежал из люкса, сказав, что скоро вернется. Избитую женщину заставили упаковать труп в целлофановый пакет – благо, он уже был расстелен на полу, – и утащить в разделочную: так Полуночники назвали комнату, в которой людей резали на куски, а после скармливали Церберу.

Шалем сразу прикинул: если засранец в комбинезоне может убивать, то это открывает великое множество дверей. С его помощью они могут подмять под себя оставшиеся кланы. Никтеанцы еще ладно, но вот отряд Ра! – этих праведных сволочей стоило бы приструнить уже очень давно. Ублюдок Амон не признает никаких авторитетов. Поговаривают, что он заморил своего Цербера голодом, наплевав на все правила местного бога. Странно, что его до сих пор не стерли в кровавый порошок.

Шалем был там, когда все случилось. Когда Он вышел на сцену…

Сперва все подумали, что это очередной отморозок, решивший добавить к своему образу больше мрачных оттенков, замотав лицо в колючую проволоку, а руки выкрасив сажей или, хрен знает, чем еще. Он объявил себя Богом. Сказал, что в этом мире он – мать и отец, святой дух, Иисус, Будда и все остальные! Что отныне игра будет проходить лишь по его правилам.