Амальгама счастья

Она улыбнулась, ничего не ответила, но странный внутренний голос, к которому она уже почти начала привыкать, еле слышно возразил в ее душе: «У тебя?..»

И через несколько минут зеркало снова осталось одно, совсем одно в пустой темной комнате – не было больше ни света, ни звуков, ни запахов; не было Даши и ее тихих шагов, не было Игоря с его размашистыми, резкими движениями; и не было больше узкого, продолговатого конверта, словно последнее письмо Веры Николаевны растаяло в сиреневых сумерках, словно голос ее оборвался, не договорив внучке чего-то важного.

Глава 3

– Ну, вот она, девушка наша запропавшая, напугавшая! Игорь тут с ума сходит, мы трезвоним-названиваем, и никакого ответа, никакого привета…

Павел шумел и суетился, как всегда, буквально втаскивая Дашу в свою огромную претенциозную гостиную с электрическим камином. Он говорил без умолку, сыпал рифмами и прибаутками, попутно смахивая с любимого кресла толстого, рыжего, очень похожего на своего хозяина кота Парамона и освобождая место для гостьи. Лучший друг Игоря был полной ему противоположностью, по крайней мере чисто внешне: грузный, часто неопрятный, простоватый на вид и слишком ленивый для активной светской жизни, которой так дорожил Игорь, Павел был тем не менее весьма преуспевающим юристом и имел славу человека, способного выиграть самое безнадежное дело. О его жесткости и изворотливости среди знакомых ходили легенды, и Даша, глядя на него, часто вспоминала расхожую истину о том, что толстые сентиментальные мужчины, обожающие животных, на поверку обыкновенно оказываются безжалостными циниками.

– Ребята, рассаживайтесь, я сейчас! – донесся из кухни Светкин голос, и буквально через минуту она действительно появилась с высоко поднятым подносом, уставленным закусками, и, лавируя между мебелью, быстро и ловко соорудила на низеньком журнальном столике нечто вроде шведского стола.

Даше совсем не хотелось есть, но глаз художника оценил естественную непринужденность и радостность красок натюрморта, где нежная розоватость семги соседствовала со свежей зеленью салата, багровые помидоры восседали рядом с желтоватыми надрезами дорогих сыров, а тускло поблескивающее в бокалах расплавленное золото коньяка словно вбирало в себя и мерцающий огонь зажженной свечи, и краски крутобоких яблок в высокой вазе, и матовую белизну фарфора.

– А какое вас ждет горячее, – закатила глаза Светлана, блестящая кулинарка по призванию и домохозяйка по нынешнему статусу. – М-м-м… пальчики оближете!

– Ладно, ладно, – умерил ее восторги хозяин дома и, широким жестом обведя закуски, предложил: – Начнем, пожалуй. Игорь, за что для начала – за твою премию или?..

– За премию, за премию, – поторопился перебить его гость. – Насчет всего остального – потом.

– А на что же ты ее потратишь, Игорек? – с хрустом разломив горячую булочку, невинно поинтересовалась Светлана. – Говорят, деньги немереные?..

– Немереные для того, кто так говорит, – отшутился Игорь. – А как начнешь их мерить, так и выяснится, что не так уж их и много… Ну, машину поменяю. Съездим с Дашуней отдохнуть… верно, Дашунчик? А может, подарю ей, как самой любимой женщине, бриллианты от Картье…

– Зачем дарить? – подал голос Павел. – Она может сама свои получить, фамильные…

Даша удивленно вскинула глаза. Она ничего не говорила приятелям ни о бабушкином богатстве, ни о ее смерти, и, уж конечно, о том, что в наследстве Веры Николаевны были и немыслимые по красоте и стоимости драгоценности. Да и с какой стати?..

– Ты же знаешь, Паша, – спокойно проговорила она. – Я сирота, воспитывалась у дальней родственницы. Какие у меня могут быть фамильные бриллианты?

Павел, обычно быстро хмелевший, но при этом никогда не терявший контроля над собой, замахал рукою, громко закашлялся, засмеялся:

– Да ладно тебе, знаем, знаем… Эх, Дашуня, что бы ты без нас, без друзей, делала! Кто бы тебе посоветовал…

– Подожди, Павел, – снова остановил его Игорь. – Договорились же: об этом – потом.

Даша быстро посмотрела на него. Ей был неприятен и этот неожиданный разговор, и вскрывшаяся вдруг болтливость Игоря по поводу личных Дашиных дел, и странные, на ее взгляд, намеки Павла. Но Светлана уже исправляла положение, снова разливала коньяк, подавала гостям фрукты и сладости, включала прикосновением тщательно отлакированного ноготка мощную стереосистему.

– Потанцуем? – промурлыкала она и потянула в центр гостиной своего неуклюжего, расплывшегося мужа. – Слоник мой косолапенький…

Даша осталась сидеть в кресле. Опустив голову, она задумчиво водила пальцем по золотистому узору на своей по-прежнему пустой тарелке и даже вздрогнула, когда Игорь положил свою руку на ее, словно напрочь позабыла о его присутствии.

– А ты не хочешь потанцевать? – вкрадчиво спросил он.

– Нет, – коротко ответила Даша.