Алый лев

— Мне кажется, то, что ты пришел со мной посоветоваться, — это поступок честного человека. Это требует мужества, и я не виню тебя за то, что ты принял его предложение. Выбирай свой путь и не оглядывайся. Я сомневаюсь в том, что другие так же придут ко мне, чтобы сообщить о том, что переходят на сторону Иоанна. Мне придется самому гадать, кого он чем подкупил, возможно, я смогу это понять по открытым насмешкам и ухмылкам во дворце.

Джек из красного сделался пунцовым.

— А вы знаете о том, что он и другим это предлагал?

— Это же очевидно, разве нет? — проворчал Вильгельм. — Король не стал бы подкупать моего племянника и больше ни с кем это не обсуждать. Это нужно ему, чтобы нанести удар моему чувству собственного достоинства и для уменьшения моей власти.

Джек выглядел убитым.

— Вам следовало поступить, как с самого начала советовал Жан Дэрли: взять их сыновей в заложники.

— Это мало что изменило бы, раз мои сыновья у короля, — он вздохнул и почувствовал, как тоска накрывает его серой волной. — Так кого же он обхаживал и кто соблазнился?

— Большинство, — Джек смотрел на него смущенно. — Прендергаст, де Барри, Лэтимер, оба де ла Роше, Адам Херефордский, Ричард де Коган, д’Англе, Фицмартин и де Хаверфорд…

Вильгельм был подготовлен, но все равно услышать все эти имена было неприятно. Иоанн проделал тщательную работу, и все ирландские вассалы показали свои истинные лица.

— Я не скажу, что ты в хорошей компании, — произнес он с угрюмой улыбкой.

— Что вы собираетесь делать?

Вильгельм поморщился:

— А что мне остается? Я осажден. Я могу только надеяться, что стены, которые я успел возвести, достаточно крепки, чтобы выстоять. Ты выполнил свой долг, придя ко мне. Но с этих пор тебе лучше держаться подальше от меня, если не хочешь оказаться в ловушке.

— Милорд, я…

— Иди, — Вильгельм махнул рукой. — У меня терпение солдата, а не святого.

Джек низко, с грустью поклонился, а затем, помедлив, ушел. Вильгельм на мгновение закрыл глаза, а затем снова обратился к осмотру коня. Лицо торговца было совершенно пустым, но это не значило, что и в голове у него было так же пусто. Вильгельм прекрасно понимал, что эта новость будет главным развлечением за ужином. Он сказал себе, что это не важно, что это всего лишь один из ходов в длинной сложной игре.

— Седлай его, — скомандовал он. — Хочу на нем прокатиться.

Глава 25

Мальборо, Уилтшир, декабрь 1207 года

Выдыхая в ледяной воздух пар, Вильгельм смотрел на комнату, где они с братьями играли, когда были детьми. Он до сих пор отчетливо помнил красную тканую отделку стен, золотую бахрому на подушках и валиках, большую кровать, застилаемую зимой волчьими шкурами, в которой они с братьями спали. Все это вставало перед его мысленным взором как настоящее, но в реальности сохранились только орнаменты в виде завитков на белых отштукатуренных стенах. Они были прежними. Сейчас комнату занимали королевские писцы, которых не было видно за кипами пергамента, их пальцы болели от непрерывного письма, а носы и руки были красными от холода, несмотря на медные печки с углем, маленькие островки тепла в помещении.

В проеме окна теперь было вставлено стекло. Во времена детства окно смотрело прямо в небо, или в особенно холодную погоду его закрывали ставнями. Стоило ему прищурить глаза, и он видел мать, сидящую со служанками на скамье перед окном за вышиванием, одним глазом косящую в сторону своего выводка из четверых мальчишек, двух девочек и двух старших приемных сыновей — от первого брака их отца. Сейчас всех раскидало по свету: девочки вышли замуж и уехали в отдаленные уголки страны, кто-то обосновался во Франции… кого-то уже не было в живых. Его отец служил здесь кастеляном, но потерял Мальборо вместе с расположением короля Генриха, когда Вильгельм был молод. Годы спустя право на управление крепостью было восстановлено. Ее отдали в распоряжение его брата Иоанна, который, в свою очередь, утратил его, восстав против короля Ричарда, и умер в большом зале, защищая крепость, которой отдал свое сердце и свои надежды. Теперь здесь всем заправлял король Иоанн, он приезжал сюда метить территорию, как собака. Но, несмотря на то что прежние запахи и цвета потускнели, память об их первоначальной яркости сохранилась. Если в комнате и было холодно, так это потому, что в Мальборо было больше призраков, как мертвых, так и живых, чем замок мог вместить.

Штора, закрывавшая дверной проход, внезапно всколыхнулась как от сильного порыва ветра, и в комнату вошел Мейлир Фицгенри. Он был обут и одет для длительного путешествия, его сопровождал Томас Блоэ, рыцарь королевского войска, одетый так же.

Мейлир резко остановился, увидев Вильгельма, и его рука метнулась к мечу. Вильгельм с ненавистью смотрел на своего вероломного вассала, сохраняя внешнее спокойствие и выдержку. Угрюмое выражение лица Мейлира сделалось еще мрачнее. Он убрал правую руку с пояса и обернулся к писцам.

— Что вы здесь делаете, Маршал? — прорычал он. — Надеетесь, что кто-нибудь из них сжалится и расскажет вам, что они пишут?