Алый лев

— Его потерял мой дядя Иоанн, потому что поднял мятеж против короля Ричарда, и нашей семье его так никогда и не вернули.

— Мне кажется, ты против этого не возражаешь, — Флеминг оперся локтями о стол. — Твоей семье сполна возместили эту утрату, разве не так? Ты уверен, что это не утяжеленные кости? Ты третий раз подряд выбрасываешь по две шестерки.

Вилли залился краской.

— Я не жульничаю. Ты бросал те же, — он передвинул свою фишку на доске. — Мне кажется, моему отцу все равно хотелось бы, чтобы нам вернули Мальборо. Он рассказывал, что они с братьями спали в этих покоях, когда были детьми.

Флеминг похотливо хихикнул:

— Ты хочешь сказать, что королева сейчас спит в постели твоего отца? Да это скандал!

— Не обращай на него внимания, Вилли, — миролюбиво отозвался Сэнфорд. — Он пьян и вообще никогда не может вовремя остановиться.

— Я умею молчать, если надо, — ответил Роберт, — и вас обоих могу перепить.

Вилли не принял вызова, прозвучавшего в голосе молодого гонца, и передал ему кости.

— Вот они, твои кости, ты, пьянчуга и хвастун, — весело сообщил Сэнфорд.

Флеминг изобразил на лице насмешливую гримасу. Он потряс чашку и бросил кости. Одна отскочила от стола и исчезла в пыли на полу.

— Вот черт! — опустившись на колени, он принялся ползать по полу и шарить руками в поисках кости, в темноте, озаренной лишь светом свечей.

— Ты ее никогда не найдешь, — сказал Вилли и взглянул на двух рыцарей и гонца, которые вошли в комнату, отодвинув портьеру, закрывавшую вход. Рыцари несли тяжелый сундук, а гонец был в запачканной одежде, с растрепанными ветром волосами и как-то решительно трезв. Вилли рассматривал очертания большой походной сумки, проступающие из-под дорожного плаща мужчины, и тяжелый меч, пристегнутый к его бедру. То, что он появился так поздно вечером, никого не удивило. Гонцы часто приезжали в самый неожиданный момент, такая уж у них была служба, и он привык к этому еще в доме своего отца. Однако многие из тех, кто приезжал к Иоанну и уезжал от него, делали это втайне. Приказания часто отдавались вслух, но засекреченно, а то и вовсе тайными сигналами и рукопожатиями.

— Это что? — спросил Томас Сэнфорд, поднимаясь на ноги.

— Новости из Ирландии, — ответил гонец. Вилли навострил уши. Он знал, что отец собирается туда уехать, и ему было интересно, какие новости передали Иоанну ирландские лорды. Тамошний юстициарий короля, Мейлир Фицгенри, был врагом Маршалов. Сам сундук тоже вызывал интерес. Вилли сомневался, что в нем книги.

Томас подошел к двери и три раза постучал, одновременно прося разрешения войти и сообщая о своих намерениях. Флеминг, покачнувшись, тоже встал на ноги, потерянную кость он так и не нашел, Томас обратился к нему через плечо.

— Лучше давай трезвей скорее, — предупредил он, — тебе сегодня, может быть, придется скакать куда-нибудь, если нужно будет отвезти ответное послание.

Король отозвался, и Томас пропустил рыцарей и гонца внутрь. Вилли схватил с трехногого столика бутыль и кубки и проскользнул в закрывающуюся дверь. Томас бросил на него быстрый взгляд, давая понять, что ему известны его намерения, но выгонять не стал.

Иоанн сидел перед камином в свободной рубашке и читал роман Вейса.

Гонец встал на колени и передал пакет с письмами. Иоанн взял его, осмотрел болтающиеся печати и открыл первое. Вилли стоял у двери, беззвучно дыша и стараясь выглядеть как можно менее подозрительно, на случай если его заметят и захотят отослать.

Потирая подбородок, Иоанн быстро читал и хмурился. Он взглянул на гонца и рыцарей.

— Деньги? — спросил он.

Один из них достал ключ, отпер замки и откинул крышку сундука, чтобы продемонстрировать Иоанну бесчисленные кожаные кошельки с деньгами. Король взял один из них, подбросил на ладони, отчего монеты громко зазвенели, а затем уронил обратно в сундук. Он вернулся к письму, затем поднял голову и уставился прямо на Вилли, дав ему таким образом понять, что он находился в комнате, потому что Иоанн этого хотел, а не потому что остался незамеченным.

— Твой отец, — Иоанн скривил верхнюю губу. — Твой обожествляемый выскочка отец, этот всеобщий образец для подражания… и твоя высокомерная стерва мать тоже…

У Вилли все внутри перевернулось.

— Ну, — мягко произнес Иоанн, — любого, даже самого великого человека можно поставить на колени, а при желании даже втоптать в грязь… и их гордых высокомерных жен тоже.

Вилли сглотнул:

— Я не понимаю, сир.

— Ты нет, но я заставлю твоего отца это понять, поставив его на колени. Скажи мне, мальчик, почему он так отчаянно хочет отправиться в Ирландию?

У Вилли вспотели ладони.

— Тамошние владения — это приданое моей матери, и этим землям необходимо уделять внимание, сир.

— Неужели? — Иоанн бросил письмо на стол. — А почему он не может оставаться в Англии и позволить своим подданным распоряжаться там, а?

Вилли молча покачал головой.

— Маршал собирается бросить вызов моему юстициарию, а следовательно, и моей власти, при первой же возможности захватив правление в свои руки, я знаю его. Лорд Фицгенри пишет, что он прекрасно об этом осведомлен.