Алые сполохи

Но Чиаки нисколько не потревожился. В следующий миг все задохнулись. Какого! Чиаки даже не попытался принять подачу Такаи — просто небрежно пнул мяч.

— Что?!

Мяч подскочил и отправился на другую сторону. И закрутился на полу. Все пялились на него в немом изумлении.

— Чт!

Терпение Такаи лопнуло:

— … Да какого хрена ты творишь?!

Одноклассники подскочили:

— А… Э… эй! Оги! Оги-кун! Успокойся!

— Это просто шутка, Оги! Не бери в голову! Не бери…

На другой стороне Чиаки ухмылялся обычной тонкой улыбочкой. Такая расценил ее как издевку:

— Подонок! Ты ответишь за то, что поднял меня на смех! Я тебя на клочки порву!

— Оооооох, Оги!

Танигучи и остальные оттащили рвавшегося в драку Такаю:

— Балбес! Прекрати, Оги!

— Пустите! Дайте ему хоть врезать разок!

— Это плохая идея, Оги!

— Чиаки, мать твою, ты что пытаешься сделать?!

Чиаки секунду разглядывал дергающегося в руках одноклассников Такаю, прежде чем отвернулся.

— Чиаки! Сволочь!

Что, крыша поехала, да?

Такая застыл.

Что?

Этот голос.

— Оги, передохни! Ты же сегодня ударился, да?

— Ты удален с поля! Удален!

Такая прекратил сопротивляться и неохотно позволил одноклассникам увести себя с поля.

«Только что… я слышал голос Чиаки?»

Казалось, он звучал прямо в голове.

«У меня слуховые галлюцинации? Но этот голос… я уверен, что…»

По залу разнесся звук свистка.

* * *

— А твой нрав ничуть не улучшился, да? — в сердцах проговорил Юзуру.

— …

Они были на крыше, над третьим этажом. Юзуру сидел, прислонившись к перилам. Шел пятый урок — искусство. В старшей школе Дзехоку ученики могли выбрать изящные искусства, музыку или каллиграфию. Такая и Юзуру посещали изящные искусства — и сегодня рисовали на свежем воздухе.

Такая сердито сжимал в руке альбом:

— Я не виноват. Я просто не мог на все это забить.

— Так-то так, да тебя только-только к директору вызывали. Не надо больше нарываться, хорошо?

— Ну ладно, ладно.

Карябая что-то на белоснежном листе, Такая добавил:

— Но я вправду возмущен. Чиаки, этот кретин, вывел меня из себя. Что он, черт подери, себе думает?

— Кстати, Такая, говорят, что у тебя амнезия. Ты действительно совсем не помнишь Чиаки?

— Ага, но… Я уже не понимаю, что к чему.

Такая отложил карандаш и привалился к перилам.

— Можешь оставить все, как есть, хотя я не знаю. Человеческая память — штука ненадежная, да?

— Наверное.

…

— Но, — снова заговорил Такая, откинувшись назад, — я вообще не помню, чтобы мы с ним дружили. Мы и правда с ним друзья?

— Еще какие.

— Лучше, чем мы с тобой?

— Не знаю, — Юзуру аккуратно вырисовывал на своем листке дерево, растущее на школьном дворе. — Я с Чиаки не так уж хорошо знаком. Но ваши ауры похожи.

«Похожи?»

У Чиаки и у меня?

— С одной стороны, он гордость школы, и учителя на него нарадоваться не могут. С другой — почему-то — я просто чувствую, что у вас есть что-то общее.

— …

— Так странно, что ты забыл только Чиаки. Но в любом случае ты должен сходить в больницу и провериться, Такая. Может, внешних повреждений и не видно, но хуже будет, если ты повредил голову.

— Ага, — он кивнул согласно, но как-то рассеянно. Он не помнил о Чиаки ничего, однако Юзуру не мог ошибиться.

«Кажется, из головы это не выкинешь…»

Он посмотрел в чистое небо.

До них донеслись голоса школьников, приближающихся со стороны северного корпуса. Кажется, это были ученики первого года, которые возвращались из кабинета биологии, что рано закончилась.

— А, Нарита-сэнпай! — невысокий паренек из толпы разглядел Юзуру и подошел ближе.

— О, привет, Хатаяма.

— Рисуете, сэнпай? Ваш факультатив — изящные искусства, верно?

— Ага. А ты с биологии?

— Да, мы сегодня слайды смотрели.

Молодой человек по имени Хатаяма вместе с Юзуру состоял в школьной группе. Из-за низкого роста он выглядел довольно хрупким, а еще его волосы были каштанового цвета. (У Юзуру тоже были каштановые волосы, однако Хатаяме совсем немного оставалось до блондина.)

Не обращая внимания на Такаю, поглядывающего на него с любопытством, Хатаяма обратился к Юзуру:

— Сегодня репетиций нету, да? А завтра к ленчу придете?

— Наверное, тогда завтра мне нужно принести пару записей.

— Хорошо, — отозвался Хатаяма. — Тогда увидимся завтра, Нарита-сэнпай.

Он виновато поклонился Такае, будто только что заметив его, и побежал догонять друзей.

— Кто это? — поинтересовался Такая у Юзуру.

— Ученик первого года, новичок. Ты его знаешь — его зовут Хатаяма. Он пришел в группу только на прошлой неделе, но показал себя очень даже хорошо. Хотя, он и не полностью…

— Ммм…

— Он японец только наполовину. Упоминал, что мать — англичанка.

— О, правда?

Похоже на то: его лицо выглядело не совсем типичным для японца. Но у Такаи с другими странами было неважно.

— Тогда он должен быть асом в английском. Может, попросить его меня подучить?

— Но у тебя с английским и так порядок.

— Ну простииии!

— Просто надо домашнее хоть иногда делать.

Прозвенел звонок.

В этот послеполуденный час в старшей школе Дзехоку царило спокойствие.

Глава 3: Воспоминания

— Оги-куууун!

После уроков Саори занималась в секции тенниса, но, увидав идущих домой Такаю и Юзуру, побежала за ними.

Парни обернулись.