Алтарь Отечества. Альманах. Том II

Я помню, с каким удивлением и страхом в городе Магнитогорске в 1947 году впервые увидела немцев: они стояли худые и жалкие, с потухшими взорами, за колючей проволокой – колонии для военнопленных с протянутыми для милостыни руками к тем, кого они уничтожали, и просили есть. Сначала я подумала: «Вот они какие, ничем не отличаются по виду от других людей, но из-за них я потеряла дядю Диму (маминого младшего брата Дмитрия Борисовича ВЕЛИЧКО, добровольцем ушедшего на войну после окончания института и пропавшего без вести), научилась слышать свист падающих бомб раньше, чем говорить, потеряла родной дом, мёрзла и голодала». Потом мелькнула мысль о наших солдатах в немецком плену, может, им там кто-нибудь сможет помочь. Моя ладошка разжалась и положила в протянутую руку обеденную пайку хлеба.

«И милость к падшим призывал» – великий Пушкин всё уже сказал за меня. Больше мимо этой колонии я уже никогда не ходила.

Видимо, как и все дети войны, в детстве я была достаточно самостоятельным «общественным» ребёнком, росла, «как трава в огороде», т. к. родители работали по 12 часов в день шесть дней в неделю и я их практически не видела. Родители доверяли мне отоваривать продовольственные карточки и покупать продукты ещё тогда, когда меня не было видно из-за прилавка и приходилось становиться «на цыпочки», чтобы кассирша заметила мою руку на стойке, когда подходила моя многочасовая очередь за хлебом или керосином. В одной из таких очередей, помню, мы не стояли, а, вконец обессилевшие, лежали на газоне. И никто никогда меня не обманул в магазине, хотя считать сдачу я ещё не могла.

От моего детства, в котором замерзали чернила на уроках, всегда хотелось есть, и самым вкусным лакомством был бутерброд с маргарином и сахаром, у меня остались светлые воспоминания о людях, которые заботились обо мне в детском саду, пионерских лагерях, в школе и подарили жизнь моей маме, когда она от голода и холода в 1942 году заболела туберкулезом лёгких, а никаких антибиотиков в аптеках не было и в помине. Тогда мой отец пошёл к директору Магнитогорского горно-металлургического Комбината Дымшицу и попросил дать ему для лечения моей мамы красный технический пенициллин, применявшийся при выплавке металла в качестве флюса.

Мой отец, Виктор Михайлович ТРЕТЬЯКОВ (1906–1984), выходец из духовного сословия, стал представителем советской интеллигенции.

Как инженер-строитель строил Новый город в Магнитогорске, потом 22 года посвятил воспитанию учащихся.

Космонавт-4 (космическая станция «Восток-4») Павел Романович ПОПОВИЧ четыре года (с 1947 г.) учился в Магнитогорском индустриальном техникуме в группе, где классным руководителем был мой отец.

Космонавты Леонов, Волков, Хрунов, Волынов, Береговой оставили свои автографы на обороте фотографии, подаренной Виктору Михайловичу.

Виктор Михайлович Третьяков имел две правительственные награды: медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и юбилейную медаль в честь 30-летия победы в Великой Отечественной войне.

Газеты городов Рубежного и Северодонецка Луганской области писали о В. М. Третьякове в разделе «Встречи с интересными людьми».

Фотография космонавта П. Р. Поповича с его дарственной надписью, подаренная В. М. Третьякову в Звёздном городке.

В. М. Третьяков с дочерью Евгенией, 1963 г.

Моя мама, Третьякова Антонина Борисовна (урожденная Величко) (1912–1986), работала в течение 28 лет инженером – механиком в крупных промышленных центрах России и Украины, имела множество поощрений за хорошую работу и отличные производственные показатели: благодарности, почетные грамоты, премии и ценные подарки; была занесена на заводскую доску почета. За долголетнюю безупречную работу ей было присвоено почётное звание «стахановки социалистического труда».

В производственной характеристике сказано, что «А. Б. Третьякова является ярким примером нашей трудовой интеллигенции».

Мамин брат Величко Дмитрий Борисович (1915–1941) закончил с отличием Новочеркасский Индустриальный институт, ушёл добровольцем на фронт и пропал без вести в начале войны.

После ухода на фронт у Дмитрия Величко осталась жена Лидия, которая всё время ждала его возвращения с войны и так и не вышла вторично замуж. Сохранилось её письмо от 10.VII.43 г. моим родителям в Магнитогорск из г. Ургента, Узбекской ССР Хорезмской области, куда она была эвакуирована из Новочеркасска:

«Здравствуйте, Тоня, Витя и Женечка!

Температура здесь ужасная, позавчера в тени было 45 градусов, а на солнце + 65. Правда, тепло? Я в этом году такое переношу нелегко. Сильно похудела и вообще с тем, что было в Новочеркасске, не сравнить…

Дмитрий Борисович Величко, 1941 г.