Алтарь Эдема

Услышав собственное имя, Джек испытал огромное облегчение. Моргая, он шагнул в комнату — от дыма и гари слезились глаза. Помещение напоминало лабораторию какого-то сумасшедшего ученого, от полыхающих обломков на полу распространялся дым.

Джек прищурился… потом увидел фигуру, поднимающуюся с пола.

Лорна… Он бросился к ней, она устремилась навстречу и упала в его объятия. Джек полной грудью вдыхал ее запах, своими ребрами ощущал биение ее сердца. Ее мягкая и нежная щека прижалась к его шее. Стремясь убедиться, что она — реальность, а не порождение болезненного бреда, он прижал ее к себе еще сильнее.

Но она освободилась, почти оттолкнулась от него. Взгляд ее был полон тревоги, а когда она приложила ладонь к его обнаженной груди сквозь разорванную рубашку, то ее рука показалась ему холодной как лед.

— Ты весь горишь.

— Простудился. — Он взял ее руку, сплетая пальцы со своими. — Грипп. Ерунда это.

Ее это не убедило, но в данный момент ее мучила более важная проблема.

— Джек. — Лорна сжала его руку. — Остров. Они собираются его взорвать. Осталось минут десять.

Он напрягся, представляя себе взрывающиеся напалмовые заряды. Значит, не только лесная половина острова будет разрушена. Эти гады заметали следы, сжигали за собой все мосты.

— Мы должны поскорее убраться с острова, — сказала она.

Он взял ее за руку и повел к двери, но в комнату уже набились гоминиды и стояли на пути.

Джек подошел к Шраму — надо ему объяснить.

— Мы должны идти! — Он махнул рукой в сторону двери. — Сейчас!

Шрам словно не заметил его, по-прежнему увлеченный игрой в гляделки с освобожденными детьми. Но у Джека не было времени ждать, пока они наиграются, и он встал между Шрамом и детьми.

Глаза гоминида сердито стрельнули в его сторону, и тут же мучительная боль пронзила череп Джека. Дыхание сперло, в глазах почернело. Он рухнул на колени, оглушенный мелькающими картинами: струя крови, блеск скальпеля, кожаные ремни, ткань рассеченного тела. Каждое новое видение сопровождалось мучительным всплеском боли.

Потом он почувствовал, что заваливается на бок. Давление в голове спало, зрение вернулось.

— Что с тобой? — Лорна присела рядом.

Джек прикоснулся ко лбу, ожидая нащупать расколовшуюся кость.

— Ничего, все в порядке.

Он поднял глаза: Шрам вернулся к своему зрительному противостоянию с группой детей. Джек вынужден был признать жестокую правду — если между ними и действовало какое-то перемирие, то теперь оно закончилось.

Он повернулся к Лорне.

— Они не выпустят нас отсюда.

* * *

Малик тяжело дышал, преодолевая последние ступеньки. Впереди за дверным проемом было светлее, чем в темном туннеле. Он бежал навстречу своему спасению, прижимая термос к груди. После того как Саддам бомбардировкой уничтожил первоначальный источник, последние в мире образцы вируса оставались здесь, в термосе. Пока термос цел, сохранялась возможность начать сначала — с Беннетом или без него. Из этого замороженного семени можно создать целую армию. И какая разница, кто будет финансировать проект. Всегда найдутся правительства, готовые заплатить, — если не в Штатах, то в другой стране. А как свободный агент, он сможет запросить любую цену.

Добравшись до конца туннеля, Малик выскочил наружу. Солнце уже зашло, но на западе небо светилось ярко-оранжевым светом.

Вертолетная площадка расположилась на вершине холма — кружок асфальта, раскрашенный как желтый бычий глаз, обрамленный лесом. По тропинке, усыпанной щебенкой, доктор устремился наверх. Даже сюда доносилось низкое урчание вертолетного двигателя. Добравшись до вершины, он увидел, что лопасти крутятся.

Малик окликнул пилота. Человек в летной куртке, стоявший на дальней стороне площадки и смотревший вниз, на берег, бросил сигарету, сверкнувшую огоньком, повернулся и быстрым шагом направился к вертолету, где доктор ждал его у открытой двери.

— А где мистер Беннет? — спросил пилот.

— Мертв. — Малик напустил на лицо скорбное выражение. — Попал в засаду.

Пилот посмотрел в сторону туннеля, словно размышляя, не проверить ли ему правдивость этих слов. Доктор демонстративно посмотрел на часы:

— У нас меньше десяти минут. Мы либо взлетаем немедленно, либо уже никогда.

Озабоченно посмотрев на собственные часы, пилот наконец кивнул:

— Садитесь. Нам нужно успеть удалиться на порядочное расстояние, чтобы взрывная волна нас не достала.

Малик забрался на заднее сиденье, пилот занял место у штурвала. Несколько секунд — и двигатель взревел, лопасти закрутились быстрее. Вертолет взмыл над асфальтом, и желудок Малика тут же отозвался на это. Но на душе стало спокойнее уже от одного того, что они оторвались от острова. Держа свой замороженный приз на коленях, он глядел в окно. Деревья остались внизу, перед ним открывался бескрайний морской простор — возможности всего мира.

Наконец-то доктор позволил себе улыбнуться.

— Что это за запах? — полуобернувшись, крикнул ему пилот.

Малик понятия не имел, о чем тот, и потянул носом, опасаясь почувствовать утечку керосина или дым: ведь времени на проведение предполетной проверки у них не было.