Альтаир

Студенты, а особенно Лева, радовались этому, но не могли полностью разделить ее восторга. Придирчиво они смотрели на экран. При чем тут волшебство, когда, скажем, шалит синхронизация или звуковые сигналы пролезают не туда, куда положено? Чуть заметные темные полосы, появляющиеся на экране при высокой ноте певицы, заставляли озабоченных конструкторов переглядываться.

Теперь попробуем представить себе состояние не только Левы, но и Жени или спокойного Митяя в тот момент, когда созданный ими аппарат вдруг превращается в фантастическую «машину времени». Да, именно этими словами определил профессор необыкновенное явление, которое наблюдали зрители на экране телевизора. Это вам не случайные полосы, не мелкая техническая неполадка, взволновавшая Леву Усикова. Он своими глазами видел. Да, да видел то, чего еще нет.

То же самое видели Женя, Митяй, Зина. Мало этого! Солидные, абсолютно заслуживающие доверия люди: профессор, директор завода, начальник автобусного парка — их ведь нельзя сравнивать с юнцами, которым, по молодости лет, всякое может почудиться, — тоже подтверждают, что на экране самодельного телевизора они наблюдали то, чего пока еще не существует в жизни.

Однако возвратимся к тому моменту, когда закончился концерт.

Пока довольные зрители обсуждали будущее телевидения, Лева крутил ручки телевизора, перестраивая его на прием «Альтаира», плавающего сейчас, если верить расчетам Жени, где-то возле Казани. Усиков не хотел спорить о возможностях телевидения, надо попробовать показать их на убедительном примере путешествующего «Альтаира», если, конечно, он даст знать о себе.

Не успел Лева посмотреть на часы, как экран загорелся ярким, ослепительным светом. Сердце заколотилось, запрыгало. «Альтаир»! Не только совпадает настройка, но и все признаки говорили за то, что работает именно он.

Если и были какие сомнения, то они рассеялись, когда на экране заблестела вода. В самом деле, только плавающий аппарат мог показывать реку — дрожала серебристая рябь. Лева оттолкнул Митяя, а тому не терпелось подправить фокусировку, сделать изображение более контрастным. Пришлось уменьшить яркость. И вот перед зрителями четко очерченные волны, а за ними высится плотина.

Набатников развел руками:

— Ничего не скажешь — Куйбышевская гидростанция. Точно, как на проекте.

Не только профессор убедился в этом — «Альтаир» показывал завтрашний день. Если бы не движение воды, то можно было подумать, что перед его объективом вдруг взяли да и повесили картину, где художник изобразил волжский пейзаж, каким он скоро станет.

Но картина жила. Будто ящик с «Альтаиром» уже выгрузили и поставили на высоком берегу. Видна панорама гидроузла. Вот здание электростанции, дальше тянется земляная перемычка, белеют устои железобетонной водосливной плотины. Как бы подымаясь вверх, идут гигантские ступени шлюзов. Все остальное тонет в сером тумане. Из репродуктора слышится плеск воды, гудение турбин и на этом фоне — приглушенные голоса.

Лева прибавил яркости. Изображение стало расплывчатым. Он взглянул на окно, где всего лишь час назад светился кусочек голубого неба, и убедился, что погода испортилась, небо потемнело. Дежурный по электростанции словно угадал мысли Усикова, который оценивал изображение по степени его освещенности, и свет загорелся в окнах. «Значит, в районе Куйбышева тоже собирается дождь», — решил Лева, но все же не мог поверить, что видит пока еще не существующую плотину.

— Может, ее… это самое… все-таки построили? — несмело проговорил он.

Директор вытер вспотевшее лицо и рассмеялся:

— Успокойся, парень, без нашего завода не построят. Мы еще заказ не сдавали.

А профессор добавил:

— Наш институт следит за изготовлением высоковольтной изоляции.

Усиков смущенно сказал, что все это понимает, о стройке читал в газетах и, конечно, знает, что там делается. Потом ткнул пальцем в экран:

— Собственными глазами видите. Они же вас не обманывают…

— Глаза-то не обманут, — согласился директор, — а как насчет техники?

Тут за Леву и, главное, за технику вступился Журавлихин. Он не верил в случайное совпадение, что вдруг перед объективом «Альтаира», который сейчас находится не у Казани, а возле Куйбышева, натянули экран и стали показывать специально снятую панораму будущего гидроузла.

— Но, — признался Женя, — это может быть единственным объяснением.

В репродукторе телевизора послышался шум падающей воды. Поднялись тяжелые щиты в гребне плотины. Мощные водопады устремились вниз. Это дежурный инженер нажал кнопку, включил подъемные механизмы и открыл ворота для сброса воды.

Растерянно смотрел Женя на эту ожившую картину и ничего не понимал. Нет, остается одно — вздохнуть и признать существование неразрешимых научных загадок.

Напрягая внимание, Женя вглядывается вдаль.

Но что это? Волга ожила. Сияя огнями, плывут корабли! Их самих не видно, но на темном горизонте движутся светлые точки.

— Для праздника, что ли, огни жгут? — с сомнением сказал Митяй. — День на дворе.

Лева безапелляционно заявил:

— На юге раньше темнеет.

— Поздравляю! У Тушканчика Куйбышев оказался на юге!