Альт. Том 1 и Том 2

По пути встретилось несколько специальных комнат, в которых хранилось множество инструментов для убеждения непокорных. Проще говоря — пыточные. Ради интереса поковырялся в памяти охранницы и тут же пожалел об этом. Даже того осколка воспоминаний что я успел увидеть за каких-то пару секунд мне хватило, чтобы приговорить и охранницу, и монахинь, и весь монастырь.

Да вообще всех южан. Отныне я точно не буду жалеть их и использую все, даже самые подлые средства для достижения своих целей, невзирая на возможные потери.

— Стоп! — Я остановился и то же приказал своей временной спутнице. — Вот эту открывай.

Спустя минут двадцать я, наконец, нашел клетку в которой была заперта Ёлка. Условия содержания у нее были так себе. Девочка вся грязная, волосы торчат клоками, всё лицо, как и тело, в синяках и ссадинах. Такие вот методы убеждения у этих божьих людей. А ведь в заповедях у них вроде другое говорилось. По крайней мере раньше.

Как только у Ёлки высвободились руки, она попыталась ударить охранницу, но, обессиленная, упала на каменный грязный пол. Следом отрубилась и монашка с дубинкой, через секунду осветив комнату вихрем золотистой пыли над телом.

Взяв девочку на руки, двинулся в обратном направлении. На выходе из тюрьмы добил двух охранниц. Стоило лишь раз взглянуть измученную и обессиленную девочку, ярость начала подниматься из глубин души, заполняя собой сознание и вытесняя последние капли жалости и сострадания к людям. Уж лучше бы сюда нагрянули зомби и сравняли этот город с землей. Подчистую.

У кельи, в которую я зашел как только проник в монастырь, собралась группа монахинь. Они не могли не заметить меня, проходящего мимо и несущего грязную чумазую пленницу.

От их группы отделилось две рослые фигуры, и мне сразу пришлось ускориться. Видать монашка таки сдохла, и сюда позвали подкрепление в виде двух воинов. И точно не простых, судя по броне из балиума и стали.

Скрыться не удалось, как ни пытался. Виляя по широким коридорам, я пытался запутать преследователей, но те знали эти помещения куда лучше меня. В какой-то момент я просто столкнулся с ними лоб в лоб. Не раздумывая, ударил мощнейшим ментальным ударом и устремился по кратчайшему пути к выходу. Один воин рухнул на месте, и из под забрала потекла кровь, а над телом начала образовываться сфера. Второй каким-то образом избежал смерти, и даже не потерял сознание, хотя приложило его знатно. Воспользовавшись дезориентацией противника, сначала применил на нем притяжение, а потом врезался ему в грудь ногой. Будто в стену влетел. Рыцарь будто наоборот, от моего удара в себя пришел. Но второй ментальный удар его доконал.

Увы, но ждать созревания сфер времени нет. Звонарь начал бить в набат, и скоро этот замок ощетинится оружием. Несколько минут — и мне придется остаться тут. Возможно навсегда.

Ускорившись, выбежал из женского монастыря и устремился к уже закрывающимся воротам. Выскочил в последний момент, приложив двадцать воинов на остатки маны по мозгам. Кто-то осел на землю, кого-то скрутило от сильнейшей головной боли. Не оглядываясь, побежал к условленному месту встречи с пацаном.

Набат над монастырем, что бил и бил без остановки, будоража умы людей, заставляя солдат готовиться к бою, и внося смуту в и без того неспокойный город.

На улицах началась резня. Вакханалия хаоса захлестнула город, и теперь Токергард, заполненный ордами зомби казался мне оплотом тишины, спокойствия и умиротворения.

Крестьяне, рабочие, бандиты, торговцы, все взяли в руки оружие. Гудели энергопушки, жужжали снаряды. Любой, даже самый тихий переулок наполнился криком боли. И это всё устроил один человек. Один очень злой человек. Тот, кого не стоило трогать.

И это лишь начало падения псевдосвященной империи. Я наполню каждый город, каждую деревушку хаосом. Лицемеры-священники, строящие из себя эталон благочестивости умоются собственной кровью, а их прихлебалы фанатики лягут костьми у моих ног.

Злость, что заполнила мою душу до отказа, вытеснив все чувства, с каждой минутой бурлила и выплескивалась всё сильнее. Сметая всех и каждого на своем пути, не разбирая кто здесь свой, а кто чужой, я, несся, сжимая в руках маленькую измученную девочку. И не остановился, пока не добрался до цели.

Замок на воротах разлетелся на осколки от одного удара. Пацан не подвел, электродиль тут же вспыхнул фонарями и ожил, а дверь в салон отворилась настежь.

Закинув Ёлку на сидение, сам забрался следом, и скомандовал пацану двигаться на север.

Напоминать что эти люди нам не друзья, не пришлось. И в этом я убедился практически сразу. Женщина, что пыталась перекрыть нам дорогу, стоя прямо по середине, расставив в разные стороны руки и крича что-то про великого Люция, успела лишь всхлипнуть, когда мощный бампер люксового диля подмял ее под себя, а далее колеса прекратили ее мучения.