Альт-летчик

– Цветы императорской семье и мой вензель в небе! Хорошо придумано, но предупреждать требуется заранее. Чего угодно ожидал, кроме цветов. Молодец, подполковник Гирс.

– Рад стараться, ваше величество! Назначен начальником инженерного управления по воздухоплаванию при Особом комитете по воссозданию флота. В данный момент в отпуске, к службе приступаю с первого сентября.

Так как представление состоялось и руки мы опустили, то все, кто входил в свиту, потихоньку подтянулись сюда, в первую очередь женщины. Все вместе прошли к планеру, еще до этого «мой» великий князь что-то шепнул царю.

– Это в корне меняет дело! Организуйте погоны и «старушку Клико» позовите. Показывайте, подполковник, ваш чудесный аппарат.

– За основу взят аппарат Лилиенталя, у которого я учился летать на планере. Но им очень сложно управлять, так как требуются значительные усилия, чтобы перемещать свой вес в ту сторону, куда нужно. Здесь мое тело подвешено в центре массы, а вот этот рычаг изменяет положение несущего крыла относительно моей массы. Для ускорения выполнения маневров можно использовать и ноги, их перемещения, так же, как у Лилиенталя, но в более удобном положении, и не требуется столько усилий от брюшного пресса. Планер может развивать скорость до 130–150 верст в час. А минимальная скорость около 25 верст. Взлетать удобнее всего с горы, я взлетал с Вороньей. С ровной поверхности тоже можно, но используя автомобиль или скоростную лебедку и стартовую тележку. При хорошем ветре можно взлетать с крыши. Если вот сюда сделать сиденье, то можно поставить двигатель с винтом и использовать его как легкий аэроплан.

– Вот оно! Оно все-таки прозвучало! – раздался голос моего оппонента, второго «великого». От слова «аэроплан» его просто коробило! И я его понимаю! Трубку телефона к планеру не прицепишь, а ВИУ родилось от артиллерии!

– Великий князь, вы же утвердили использование составных воздушных змеев для наблюдателей-корректировщиков. А это, в варианте с двигателем, еще и спасательное средство для корректировщика.

– Но требуется кто-то, кто запустит винт!

– Для этого необходимо на двигатель установить стартер, электродвигатель, который раскрутит основной мотор. Или на винт поставить спиральную пружину и стопор. Плюс оно легко может сесть на корабль.

Но тут принесли новые погоны, с тремя звездочками, двумя полосами и новой эмблемой воздушных сил: у нее орел шире распахнул крылья, убрал лапы и на их месте имел пропеллер. (В чуть измененном виде эти эмблемы использовали и ВВС СССР, и ВВС РФ.) Я перешел в авиацию, так как носить эту эмблему могли только те, кто имел звание пилота, не все подряд, из тех, кто хвосты им заносит. И появилось очень большое количество бутылок французского шампанского. В числе приглашенных оказались и девять человек из нового отдела, у которых такие же эмблемы были на погонах. Я стал десятым, несмотря на сопротивление Петра Николаевича. Не на пирушке, а в отряде.

Но главного практически никто и не заметил: моя первооткрывательница, великая княжна Ольга, тихонько и украдкой задала вопрос:

– А девушки смогут управлять вашим планером?

– Ну, по секрету вам скажу: сегодня-завтра, максимум послезавтра, будет готов аппарат, с крылом в два раза больше, чем вот этот. Там можно будет летать вдвоем.

– Как мне вас найти?

Я передал ей свою визитную карточку, с указанием телеграфного адреса. Заказы на аппарат мгновенно превысили возможности пошивочного цеха, который я организовал. Плюс «кетайцы» забеспокоились возросшими поставками шелка, а гнусный Соломоныч, который поставлял пропитку для ткани, вздернул цену на нее в два с лишним раза. Тем не менее, несмотря на категорический запрет императора, производство дельтапланов приняло плановый и весьма доходный характер. Первоначальные траты: 270 рублей, большая часть из которых ушла на ткань, мгновенно окупились. Хуже того, появились конкуренты: конструкция довольно проста, вот только проблема была в шелке и пропитке, а также в правильной растяжке. Не летали аппараты у конкурентов, поэтому пришлось срочно изготавливать спасательные парашюты, а это опять шелк! Благо, что большая часть Китая была сдана правительством в аренду на сто лет России, но вести дела с ними могли не слишком многие.