Альпийская крепость

— Нет, чин надо бы офицерский, — со всей мыслимой серьезностью посоветовал адъютант, не позволяя Гиммлеру втягивать себя в философские дебаты. — Хотя бы самый начальный — унтерштурмфюрера.

— Вы бы лучше выяснили, жив ли он еще, ваш кандидат в унтерштурмфюреры.

— Это может знать только Скорцени. Конечно, вы отмахнулись от своего двойника так, что кто-либо иной на месте Скорцени тут же отправил бы его в крематорий. Но только не обер-диверсант рейха.

— Исходите из того,' что сам он и подбирал этого двойника вместе с очередным двойником для Гитлера.

— Скорцени действительно сохранил двойника, но он ничего не предпринимает из жалости. Из расчета — да. Как всякий диверсант, он любит просчитывать десятки вариантов развития событий, а потому многое делает на всякий случай и многое приберегает «про запас».

— Вот и будем надеяться, что этого вашего Клауса Штайна тоже приберег.

— И все же странно: фюрер своего двойника Зомбарта воспринял, а вы своего почему-то потребовали убрать. Хотя у фюрера их уже три, а может, и четыре. У вас же под рукой теперь ни одного.

— Кому, как не вам, штандартенфюрер, знать, что у рейхсфюрера Генриха Гиммлера двойников быть не должно.

— Неужели фюрер все-таки запретил?! — ужаснулся Брандт. — Геринг как-то угрожал, что потребует от фюрера запретить эту «игру в двойников». Очевидно, потому, что найти двойника «борову люфтваффе» вряд ли удастся.

— Мы не о том говорим, — поморщился рейхсфюрер. — У Гиммлера не должно быть двойников, потому что он никого не боится, ни от кого не прячется, но и никому другому не позволит… выдавать себя за рейхсфюрера. Слышали, Брандт, никому!

— Вы уже неоднажды говорили об этом.

— Я не могу терпеть, чтобы рядом со мной плодились некие «лже-Гиммлеры» и «лже-рейхсфюреры», наподобие того, как они плодятся в окружении Гитлера. А теперь зовите Кальтенбруннера и этого вояку…

— Оберстгруппенфюрера СС Хауссера.

— Именно этот чин я и хотел назвать.

— Но со Скорцени я все же предварительно поговорю об этом вашем… заместителе, — попытался Брандт как-то избежать слов «двойник» и «лже-Гиммлер».

5

Ровно в восемь, когда Софи уже завершала свой утренний туалет, в номере раздался телефонный звонок. Пожелав ей доброго утра, какой-то мужчина, говоривший по-германски с заметным акцентом, сказал, что он очень хотел бы встретиться с ней, чтобы обсудить один сугубо искусствоведческий вопрос. Он будет ждать ее в черном «виллисе», припаркованном справа от входа.

— И это все, что вы хотели сообщить мне? — жестко поинтересовалась Софи, не торопясь давать согласия на встречу.

— Еще я хотел пожелать вам: «Пусть боги всегда будут благосклонны к вашим прегрешениям».

Именно этой фразой завершал каждый сеанс с радисткой Ингой ее английский коллега. Сейчас же она прозвучала, как пароль.

— Когда я подойду к машине, вы обязаны будете повторить это милостивое пожелание, — предупредила Софи. — Не заставляйте меня и моих друзей, которые меня подстраховывают, нервничать.

— Мне известно, что друзья у вас суровые, — последовал сдержанный ответ.

Англичанин, назвавшийся Фредом, оказался худощавым, спортивного вида мужчиной лет сорока. Фред сам сидел за рулем, налегая на него грудью, и со стороны могло показаться, что он только для того и припарковал машину, чтобы немного вздремнуть.

— Наш общий знакомый заявил, что вы не желаете встречаться с монахом Тото. Позвольте поинтересоваться, почему? — проговорил англичанин, как только Софи уселась рядом с ним.

— Я не хочу, чтобы копии тех сведений, которые я намерена передать вам, завтра же оказались на столе у Мюллера и Кальтенбруннера, а мой жених отправился на виселицу.

— У вас имеется достаточно аргументов, чтобы так судить об агенте Тото?

— Вы еще забыли добавить: «бедном, вечно молящемся…», чтобы разжалобить меня.

— Но согласитесь, что вопрос щепетильный.

— Это тот случай, джентльмены из СИС, когда агента проще сначала убрать, а уж затем искать доказательства его измены.

Слушая ее, Фред задумчиво жестикулировал губами. Софи еще никогда не приходилось встречать человека с такой странной привычкой. То сворачивая губы трубочкой, то подергивая ими или вытягивая шнурками, Фред словно бы шифровал таким образом. слова женщины языком глухонемых. Но если вся эта артистическая жестикуляция была лишь отражением его мыслительного процесса, то тут и в самом деле было над чем задуматься.

— Согласен, агента Тото нужно как следует проверить. Больше к нему не возвращаемся. Что вы способны сказать нам о человеке, который стал источником ваших сведений? Наш общий знакомый уведомил меня, что речь идет об известном диверсанте штурмбаннфюрере фон Штубере.

— Уже одного этого сообщения было бы достаточно, чтобы вы зауважали меня, сэр. Но ведь сказали-то вы не все, что услышали он нашего общего знакомого.

— Того самого майора СС Штубера, которого Скорцени назначил комендантом «Альпийской крепости».

— Временным комендантом, — уточнила Софи. — До того дня, когда туда будут перенесены рейхсканцелярия, штаб вермахта и люфтваффе. Тогда уже комендантом, скорее всего, станет кто-то из адъютантов фюрера.