Альпийская крепость

Скорцени бегло рассказал ему о переговорах с Градичем и Бошем, и сообщил, что уже отдал распоряжение Крюгеру о консервации всей типографской техники, а также о создании тайника с остатками бумаги, шрифтов и фальшивых денег.

— Швейцарский канал для нас сейчас очень важен, Скорцени. Есть только две страны, на которые мы все еще реально можем рассчитывать: Швейцария и крошечный Лихтенштейн. При том, что, дорожа своим нейтралитетом, обе эти страны могут поддаться на шантаж союзников и пойти на выдачу наших людей их органам правосудия.

— Мы постараемся максимально учесть это. Должен сообщить также, что я отправил во Фленсбург, где сейчас базируется правительство гросс-адмирала, двойника Гиммлера, некоего Штайна. На всякий случай. При том, что мне известно, как фюрер отнесся к последним инициативам главнокомандующего войсками СС.

— Гиммлер, конечно, допустил ошибку, что сразу же не отправился сюда, в Австрию, в Альпы. Но что сделано, то сделано. Ради спасения вождя СС, мы должны предпринять все, что в наших силах, — тяжело опустил на стол два огромных кулака Кальтенбруннер. — Впрочем, пока что займемся некоторыми организационными делами. Исходя из приказа рейхсфюрера СС, с сегодняшнего дня вся власть в «Альпийской крепости» переходит к главному управлению имперской безопасности рейха. Поэтому, данной мне властью и в связи с отсутствием бригаде-фюрера СС Шелленберга, я назначаю вас, оберштурмбаннфю-рер Ванек, начальником VI управления РСХА. Вас же, Скорцени, я назначаю начальником военного управления РСХА, то есть вы становитесь руководителем всего военного аппарата разведывательно-диверсионной службы СС, а также службы безопасности[108].

Скорцени и Ванек многозначительно переглянулись. Они оба понимали всю условность этих назначений, но в то же время понимали и то, что какая-то видимость упорядочения РСХА все же должна проявляться, тем более что вся реальная власть действительно оказывалась теперь в его руках.

В это время дверь распахнулась и в проеме ее восстала рослая фигура недавно назначенного адъютантом Кальтербруннера штурмбаннфюрера Вольке.

— Господин обергруппенфюрер, — взволнованно проговорил тот, — важное сообщение из ставки фюрера.

— Разве со ставкой уже восстановлена связь? — лишь слегка приподнял склоненную над бумагами голову Кальтенбруннер. Он был австрийцем, находился на земле своей родины и в его подчинении оказались громадные массы военного люда и гражданского населения. Не мудрено, что теперь он старался всячески абстрагироваться от того, что происходило в агонизирующем Берлине.

— Прямой связи нет. Но появилось сообщение Берлинского радио. Вот оно: «Из главной ставки Гитлера сообщают, что наш фюрер Адольф Гитлер сегодня после полудня на своем командном пункте в имперской канцелярии, борясь до последнего вздоха с большевизмом, пал за Германию».

Все трое, не отрывая взглядов от Вольке, как монгольские военачальники — от «черного гонца», поднялись и с минуту простояли в глубокой растерянности. Словно то, что они только что услышали, оказалось для них полнейшей неожиданностью.

— Скорцени, — все еще не садясь, пробубнил Кальтенбруннер, — срочно разыщите штурмбаннфюрера Хёттля, который, кстати, уже числится у нас в списке министров новой Австрии, — постучал он неухоженным грязным ногтем по одной из бумаг. — Он вновь должен отбыть в Швейцарию и встретиться с хорошо знакомым ему начальником европейского отдела американской секретной службы Алленом Даллесом.

— Будет выполнено, обергруппенфюрер.

— Теперь, после официального уведомления о смерти фюрера, мы наконец-то предоставлены своей собственной воле. Поэтому действуйте, Скорцени, действуйте. Сами обеспечьте отлет Хёттля и сами же его проинструктируйте[109]. Условия переговоров прежние, изменились только наши полномочия. Теперь мы вправе принимать решения, не оглядываясь на блокированный имперский бункер.

***

Последующие несколько дней были до предела насыщены для Скорцени разительными известиями и событиями. Организовав отлет Хёттля, он еще на аэродроме узнал, что командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг сдался в плен русским и уже оттуда, из плена, издал приказ войскам гарнизона о прекращении сопротивления. Затем, уже позже, он узнал об обращении преемника фюрера гросс-адмирала Денница к германскому народу, однако оно показалось ему каким-то невнятным. Зато, получив сообщение о самоубийстве Гитлера, фельдмаршал Шернер фанатично призвал своих солдат: «Следуя примеру фюрера, до последнего дыхания бороться против большевизма». И когда несколько дней спустя последовал приказ Деница о капитуляции, Шернер отказался подчиниться ему и даже не передал этот приказ в подчиненные ему войска.