Альпийская крепость

— «К лету сорок первого, — будут терзаться событиями нашей истории исследователи-потомки, — они уже обладали империей, которой не было равной по мощи за всю историю цивилизации — огромной, экономически процветающей, до зубов вооруженной. Чего им еще не хватало? Нет, действительно, — будут изумляться грядущие поколения германцев, пораженные утраченными нами возможностями, — зачем нужно было идти против России?».

— А как с идеей жизненного пространства? — исподлобья смерил его подозрительным взглядом Борман. — Нет, что-то вы не то говорите, Штубер. Не впечатляет.

«Если так пойдет и дальше, то через пару минут рейхсляйтер обвинит тебя в пораженчестве и предательстве», — сказал себе барон, вспоминая, что вообще-то он диверсант, а не университетский полемист. Тем не менее остановиться так и не смог.

— Тогда почему они так легкомысленно ринулись в гибельные предазийские степи, — зададутся вопросом наши с вами, господин рейхсляйтер, предки, — вместо того, чтобы постепенно, где силой оружия, а где хитростью дипломатов приращивать все новые и новые территории? Что они там искали? Еще год-полтора бурного развития рейха, и подневольные колхозные народы сами разнесли бы в клочья империю Кровавого Кобы. Одна Польша давала нам столько жизненного пространства, что его хватило бы на две империи.

Борман неопределенно как-то покряхтел, с тоской оглянулся на открывавшийся с площадки склон горы, словно кто-то прервал полет, и хрипло, не только Штуберу, но и самому себе, напомнил:

— Все мы в конечном итоге доверились провидческому гению фюрера. Но я помню, что сугубо философский диспут этот затеял я, а не вы, — решил подстраховаться опытный партработник. — Хотя, в общем — все не то, не впечатляет. А что вы бездельничаете, лейтенант Гиммель? — воззрился на него Борман, вспомнив, что адъютанту при подобных беседах присутствовать не положено. — Вы разыскали коменданта подземной части ставки?

— Он ждет нас у входа в охранную зону бункера.

— Тогда почему не докладываете? Вам приходилось когда-либо бывать в подземных апартаментах фюрера, Штубер?

— Никогда. В наземных тоже.

— В наземную ставку, в апартаменты фюрера, мы не пойдем. Только в присутствии фюрера. Он очень не любит, когда в его кабинет и в другие комнаты вторгаются в его отсутствие. Да и кому это понравится?

— К тому же сейчас там находится фрау Ева, — добавил еще один штрих адъютант.

— А вот наша альпийская Вальгалла — это впечатляет. Как никто другой, вы, Штубер, должны это видеть. Там целый подземный город, со всеми автономными службами обеспечения.

— Я прибыл сюда из известного вам «Регенвурмлагеря», господин рейхсляйтер, — напомнил ему барон, — из подземной «СС-Франконии», огромного подземного города.

— И все же «Регенвурмлагерь» — не то, — скептически покачал головой Борман. — Не впечатляет. И строить его следовало здесь, рядом с «Орлиным гнездом» фюрера. А вот, что мы все же успели создать в подземельях «Бергхофа» — вам, барон, еще только предстоит увидеть.

Штубер знал, что именно Борман занимался обустройством здесь летней резиденции фюрера, именно он осуществлял общее руководство всеми работами по созданию подземного «Орлиного гнезда» фюрера.

Усадив Штубера к себе в машину, рядом с Гиммелем, рейх-сляйтер для начала приказал водителю объехать всю «зону фюрера», то есть закрытую зону площадью более десяти квадратных километров, границы которой он сам когда-то определял и которые были обнесены теперь тройными рядами колючей проволоки и укреплены дотами.

— Дотов явно недостаточно, — признал Борман, когда они свернули с одной из двух шоссейных дорог, с разных концов проложенных в «зону фюрера», — это очевидно. Мы создавали эту зону в мирное время, когда ставка находилась в глубоком, надежном тылу. И теперь не то, не впечатляет. А вас, штурмбаннфюрер?

— Мы сформируем отдельный саперный полк специального назначения, который будет заниматься исключительно укреплением этой зоны, превращая ее в центральный укрепленный район всей «Альпийской крепости». Со временем этот полк вольется в состав гарнизона «фюрер-зоны» и будет использоваться, как для обороны, так и для ремонтных работ после вражеских бомбардировок.

— Предельно четко, — сдержанно похвалил его Борман. — Именно так и действуйте.

На одном из изгибов горного шоссе они вышли из машины. Внизу перед ними, на некогда просторном горном лугу, виднелись новые малоэтажные постройки — одинаково белые, невзрачные, какого-то полуказарменного типа.

— Вот это уж действительно не впечатляет, — проворчал Штубер, всегда остававшийся приверженцем старой, классической архитектуры.