Алпамыш

— В своем ли вы уме, янга-джан! Не во тьме я говорю с вами, а среди бела дня, — видите сами, что я — Култай. Если б Алпамыш вернулся, он бы как Алпамыш и пришел. Зачем ему Култаем приходить, мать свою вводить в смущение?..

Подумала старуха: «Дай-ка я с ним пошепчусь!» — и такое слово сказала она:

— Чуть вздохну — и слезы падают из глаз,
Словно нитка бус жемчужных порвалась.
Сердце, милый мой, хочу с тобой отвесть:
О сынке моем, быть может, вестка есть?
Добрый человек не ропщет без причин.
Сетованья эти слышишь ты один.
Страшен, Култайджан, мне Ултантаза гнет!
Боязно пойти к невестке, к Ай-Барчин.
Всем опора нам она, Барчин-аим, —
Вместо «Алпамыш», «Барчин» мы говорим.
Если скажешь, — правду говори, но знай:
Огорчения Барчин не причиняй.
Только бы женой Ултана ей не стать!
Как оповестить бедняжку Барчин-ай?..

Култай-Алпамыш так ей ответил:

— Не касайтесь этого, янга-джан, — я все, что нужно, очень хорошо передам.

— Э, передай, передай, — ведь ты друг дома нашего, Култай-ака! — Так напутствовала его на прощанье старуха…

Пришел мнимый Култай в свадебную тойхану, видит — Ултантаз восседает на троне, а старик Байбури гостям прислуживает — на плече бурдюк черный, — воду носит старик. Некоторые гости, чтобы к Ултану подлеститься, грубо обращаются со стариком, толкают его, бранят, кулаками грозят, — глумятся над ним.

Увидел это Култай-Алпамыш, — сердце его от боли сжалось, подошел он к Ултантазу и, преподавая ему поучение, такое слово сказал:

— Носишь ты наряд зеленый, — так и быть!
Ты у нас — не шах законный, — так и быть!
Мало ли подобных беков на земле?
Но не может подлость неотмщенной быть!
Если дерзкий сын отца побить посмел,
Станет от проказы белым он, как мел.
Бия Байбури как смеешь избивать,
На его седины честные плевать,
Вынуждать ручьями слезы проливать!
Он в летах преклонных, знатный человек, —
Не чини ему обиды, Ултанбек!

Так сказал он Ултантазу и, обратившись к отцу своему, тоже слово сказал:

— Речь мою изволь послушать, мой мирза!
Много твоей соли скушал я, мирза!
Службу водоноса мне ты уступи, —
Я тебя избавлю от подобных мук:
Передай-ка мне тяжелый свой бурдюк.
Соли у тебя я скушал целый вьюк, —
Соль твою хочу я оправдать, мой друг.
Носишь в сердце ты мучительный недуг:
Сына потеряв, всего лишился вдруг!
На тебя смотреть я не могу без слез:
Старый бий Конграта — ныне водонос!
Передай-ка мне тяжелый свой бурдюк, —
Долго мне с тобой шептаться недосуг…

Выслушал его старый Байбури — и сказал:

— Плачу я, — насквозь мой ворот влажен стал.
Бием был в народе я так много лет,
А теперь унижен и ничтожен стал, —
Немила мне жизнь, — я всем ненужен стал!..

На это Култай-Алпамыш сказал отцу: