Алпамыш. Узбекский народный эпос(перепечатано с издания 1949 года)

«Я, одинокий, в чужой, враждебной стране калмыцкой сижу в зиндане, всеми забытый, и нет никого, кто пришел бы меня освободить…»

Прочла Калдыргач письмо, рассказала все маленькому Ядгару, думать стала, как быть?

«Он там, — думает она, — в той стране калмыцкой, куда шесть месяцев пути, — в руках сильного врага находится. Не всякого к нему по такому делу пошлешь. Один только человек выручить его, пожалуй, сможет — Караджан-батыр…» — Так она решила и, оставив Ядгара при верблюдах, сама на Алатаг отправилась, Кара-джана повидать.

Увидел Караджан Калдыргач — и так сказал ей:

— До осенних дней будь розы цвет румян!
На рассудок мой да не падет туман!
О твоем приезде б не узнал Ултан!
Если только он проведает, — беда!
Он тебе такое сделает тогда,
Что страшнее будет Страшного суда!
Что тебя, бедняжку, занесло сюда?
Иль тебе неведом был его указ?
Он тебя казнит за это, Ултантаз!
У него повсюду ухо есть и глаз.
Бедненькая, как ты не остереглась!
Я сказал — и ты слезами облилась.
Что поделать, если небо против нас,
Если задавил нас гнетом Ултантаз,
Если ни сильней его, ни выше нет!
Что поделать, если Алпамыша нет,
Если из народа изгнан Караджан!
Я у вас — пришелец. Ултантаз — султан!
Черный над Конгратом распростерт туман!
Алпамыш, твой брат, не защитит тебя,
Караджан, твой друг, не оградит тебя,
Ултантаз, твой враг, не пощадит тебя.
Ты зачем ко мне пришла в недобрый час?
Он тебя казнит за это, Ултантаз!
Бедненькая, как ты не остереглась!

Калдыргач-аим, сердцем расстроившись, такие слова оказала в ответ Караджану:

— Боль души моей безмерно жестока.
Участь, бесприютной — истинно тяжка,
К вам я обращаюсь, Караджан-ака!
Розою, не в срок увядшей, я пришла.
Жалобу-посланье к вам я принесла.
Жалобу прислал издалека мой брат, —
Одинокий гусь принес ее в Конграт.
Гусь-посланник будь благословен стократ, —
Слава богу, жив-здоров пока мой брат!
Алпамыш сидит в зиндане, — пишет он, —
С гусем шлет нам всем посланье, — пишет он, —
С Караджаном ждет свиданья, — пишет он, —
Вся надежда, мол, на друга, — пишет он, —
Пусть окажет, мол, услугу! — пишет он.
Если б Алпамыш покинул тот зиндан,
Недругам бы всем настал Ахир-заман.
Слово мне сказать позвольте, ака-джан:
Слушая такой, как я, бедняжки речь,
Не хотите ль брату моему помочь —
И, отправившись в тот, вам известный край,
Из зиндана друга вашего извлечь?
Сердце бы мое могли вы тем привлечь!
Службу сослужили б другу своему.
Кроме вас туда отправиться кому?
Если б и найти другого смельчака,
Скоро ль доберется он до калмык а?
Если Алпамыш и не умрет пока, —
Кто бы ни пошел, не зная языка,
Не найдет он ямы той наверняка:
Спрашивать начнет — узнают чужака!
Хоть и вам задача эта нелегка,
Ничего без вас не выйдет, джан-ака!..

Выслушал ее Караджан, за друга своего обрадовался, за нее встревожился, — и так говорит: