Неуязвимостью от рождения отмечен был Алпамыш: бросай его в огонь — не сжечь; не берет его меч; из лука ли, из ружья ль стрелять в него станешь — ни стрелой, ни пулей не ранишь.
По этой причине калмыки, не зная, с какой бедой повстречались, так растеряны были тогда. Говорит шах калмыцкий, к Сурхаиль обратясь:
— Не Алпамыша пленила ты, а наше бедствие опьянила. Ведь он, отрезвев, в отместку за смерть своих сорока джигитов живой души в стране не оставит, — всех мечом перебьет!..
Встала коварная Сурхаиль, — так отвечает:
— Ты — падишах, сделать можешь все, что ни пожелаешь. Под этой горой Мурад-Тюбе прикажи вырыть глубокий зиндан и бросить туда Алпамыша. Пролежит он там пять — десять дней, пусть месяц пролежит, а хотя бы и целый год — обязательно в сырой этой яме сгниет, — ничего с нами не сделает.
Понравился шаху калмыцкому этот совет коварной Сурхаиль — и такое грозное слово говорит он калмыкам своим: