Almost blue

Стремительное движение, две ноты, сцепившись, ускользают прочь, так быстро, что мне их не уловить. Что это было? Что-то связанное с запахом; я его почувствовал тоже. Не слишком-то приятный запах. Запах застарелого дыма, впитавшийся в холодную ткань куртки; кислый запах пота и еще сладковатый, вроде бы крови, как тот, что исходит от матери в определенные дни. Но эта музыка, эти сцепленные ноты совсем не такие. Они – другие. В запахе, который я ощущаю, присутствует что-то еще.

– Так что вина моя, и я пронесу ее через всю жизнь. Но сейчас не время об этом. Сейчас мы должны найти и схватить того человека. Мне… мне хотелось бы, чтобы ты мог увидеть фотографию девушки… тот снимок, который сделали после того, как мы ее нашли. Я даже захватила ее с собой, такая дура, даже не подумала, что для незрячего…

– Не надо называть меня незрячим. Я – слепой.

Вздох. На какой-то миг я чувствую ее дыхание на своем лице, и снова звучит тот намек на музыку, короткая, ускользающая фраза. Как ее дыхание на моей коже, сначала свежее, на щеках и губах, потом горячее, но такое же нежное.

– Послушай, Симо, давай договоримся… не поправляй меня больше. Сама знаю – у меня что ни слово, то прокол. Если хочешь, я научусь, ты, может, сам меня и научишь… но потом. Сейчас не время. Тут объявился монстр, который убивает людей таким способом, какой ты и представить себе не в состоянии. Мы назвали его Игуаной, потому что он будто бы меняет кожу, у него каждый раз новое лицо, но в этот раз у него нет лица и новой кожи, ведь девушка, которую он убил, была одета, а значит, он ушел с кем-то еще. Если хочешь, я все тебе объясню, но потом… сейчас не время, Симо.

Эти ноты. Вступают басы, потом гитара, а потом? Трава, свежая, только что скошенная трава.

– Ты единственный, кто сможет опознать Игуану, ведь ты слышал его голос, сам сказал, что слышал, и поскольку ты незря… ты слепой и твоя мать мне рассказала, как ты развлекаешься с радиосканером целыми днями… то мы с Витторио подумали…

– Кто это такой – Витторио?

– Мой шеф, Витторио Полетто. Он руководит отделом АОНП; если хочешь, я тебе объясню, что такое АОНП, но потом. В квартире девушки мы нашли аккумулятор от сотового и подумали, что скоро Игуана снова позвонит кому-нибудь или выйдет в чат. Мы думаем… вернее, надеемся, что его можно будет перехватить с помощью радиосканера, такого как у тебя. И мы хотим, чтобы ты сидел и прослушивал, пока снова не услышишь этот голос: ведь ты единственный, кто может его опознать. Мы хотим, чтобы ты нам помог. Но времени у нас в обрез, поэтому ты говоришь мне либо да, либо нет. Сейчас же. Да или нет. Сейчас.

Она подалась вперед. Колесики кресла проползли по половицам, шурша и поскрипывая, и она оказалась совсем близко от меня. Я как следует вдохнул ее запах и вдруг вспомнил музыку. Это Summertime, но не та плавная, немного грустная композиция, которую играют обычно, а резковатая, несколько странная заставка к рекламе дезодоранта. Потому что запах, скрытый за дымом, впитавшимся в куртку, и за кисло-сладким запахом кожи, – это именно запах дезодоранта, свежий, отдающий лесом, и я учуял его только сейчас, когда она так близко придвинулась. Не важно, тот ли дезодорант рекламируют в ролике; не важно, что вызвало у меня такое впечатление – музыка ли, название или этот свежий, резковатый запах летнего утра. Знаю одно: с этой минуты и навсегда она будет для меня этой музыкой; эта мелодия будет звучать для меня всякий раз, как я о ней подумаю или услышу ее голос. И знаю, что этой музыки, этого голоса мне будет недоставать.

Поэтому, хотя мне и страшно, хотя и не хочется в это впутываться, я сжимаю губы и киваю.

– Да, – говорю я, – да, хорошо. Я вам помогу.

Тоненькая трель электронной почты в портативном компьютере Грации.

Передано по каналу Эудора, from [email protected] to [email protected].

Содержание: Игуана.

Приложение: три файла.

Стрелка курсора на серый квадратик с надписью ОК.

КЛИК.

Позвоню тебе, как только вернусь из Милана.

Поймай его.

В.

Файл первый