Алмазы шаха. Повести, роман

- Если оно действительно разумное - выслушаю.

- Говоря об уголовщине, что ты имеешь в виду? Сейчас, в Стамбуле?

- Все. - Она по-прежнему не смотрела на него. - Все абсолютно. Все, к чему мы прикасаемся. И прежде всего… И прежде всего Юсифа.

- Юсифа?

- Юсифа. - Наконец она подняла глаза. - Юсиф прекрасный парень. Компанейский. Веселый. И все такое. Но он - уголовник. Чистой воды.

- Да? - Он сам почувствовал, как фальшиво звучит его голос. - А ты знаешь, какое Юсиф мне сделал предложение?

- Интересно. Какое?

- Четыре миллиона баксов в год. Мне лично. Чистыми. Если я буду с ним работать.

- Работать? Называй уж, как есть. Заниматься уголовщиной.

- Галчонок… Во-первых, уголовщина - понятие растяжимое. Во-вторых, тем, чем занимается Юсиф в Стамбуле, занимаются почти все. Во всем мире.

- Миша… Не будем обо всех. И обо всем мире. Давай так: Юсиф предложил тебе четыре миллиона долларов в год? Да или нет?

- Да. Предложил.

- Вот и откажись. И откажись… - Покосилась на алмазы. - Откажись от них. У тебя с них все и началось. Я ведь знаю. И все. Мишенька, все. Идем спать. Я устала.

Встала - и, не глядя на него, ушла в спальню.

53

Он лежал на кровати и смотрел в потолок Лампа была выключена. Комната сейчас была освещена лишь слабым отсветом фона рей, проникавшим сквозь колеблющиеся шторы. Галя лежала рядом. Разделась и легла он; без него; когда он вошел, свет уже был потушен. Ощутив в тот момент легкую обиду, О! разделся в темноте и лег рядом. И вот лежит уже, наверное, с час. Странно: его обида сей час прошла. Вместо нее наступила легкость Легкость, потому что он знает: он принял решение. Оно будет бесповоротным. И не потому, что его к этому решению подтолкнула Галя. Просто он понял: он должен принять именно такое решение. И никакое другое.

Прислушался. Галиного дыхания не слышно. Но он знает: она не спит. Решив нарушить молчание,сказал:

- Галчонок… Галчонок, да отзовись же… Я ведь знаю, ты не спишь.

- Знаешь - и знай. - Она сказала это ясным и твердым голосом. Ясно, все это время она не спала.

- Галчонок… - Нащупал ее руку. - Не сердись. Я с самого начала понял: ты права.

Она долго молчала. Наконец сказала не очень уверенно:

- Да?

- Да. Я сделаю так, как ты просишь. Клянусь. Я сам давно об этом думал. Честно. Только… - Замолчал.

- Да - только? - Он почувствовал: ее рука ожила.

- Все просто: я ведь рассчитывал на эти четыре лимона баксов. И еще на лимон - если удалось бы сдать камни. Ладно. Я откажусь, как ты говоришь, от уголовщины. И от камней. Но тогда - на что мы будем жить?

Он почувствовал: ее рука сжала его руку, как тисками.

- Миша… Не думай об этом. Если только… Если только ты действительно это твердо решил - мы уедем. Улетим. Завтра же. Первым же самолетом.

- Улетим - куда?

- Куда? - Наступила долгая пауза. - В Амстердам.

- В Амстердам?

- Да, в Амстердам. Не спрашивай, почему именно в Амстердам. Потом я тебе все объясню. Завтра. Или уже там. Виза есть. Денег, думаю, мы наберем. Я продам украшения. Да и… у меня кое-что есть. Около тысячи долларов. Своих.

Он сжал ее руку:

- Галчонок… Ты же знаешь: дело не в деньгах.

- Знаю. Знаю, что дело не в деньгах.

В следующую секунду он почувствовал, как она обняла его. И это было лучше и понятней тысячи слов.

54

Выслушав его, Юсиф подошел к краю обрыва. Замолчал, глядя вниз. Море под скалами, поблескивая на солнце, плавно колебалось; волны упорно вытесняли на берег не поддающуюся им пену. Обе машины, на которых они сюда приехали, «крайслер» Юсифа и Мишин «вольво», стояли здесь же, на крохотной скальной площадке. После Мишиного утреннего звонка место для разговора, который, как сообщил Юсифу Миша, будет важным, Юсиф предложил сам. Сейчас, оглядывая море и пустынное взгорье вокруг, Миша подумал: для такого разговора место действительно самое подходящее. Он говорил с Юси-фом начистоту. И не хотел бы, чтобы хотя бы звук из этого разговора был услышан кем-то еще.

- Жаль, - сказал наконец Юсиф. Подойдя к Мише, взял его за локоть. Улыбнулся. - Жаль. Хотя я понимаю… Галю.

- Дело не только в Гале.

- Правильно. Не только. Но и в Гале. Я правильно понял: ты хочешь вообще завязать?

- Да, хочу. Если получится.

- Знаешь… - Прищурившись, Юсиф внимательно посмотрел ему в глаза. - Знаешь… может, и получится. Ведь Вагиф… которого ты… там… гранатой - твой первый замоченный? Правильно?

- Правильно. Только, Юсиф, не нужно облегчать мне жизнь. Я сам разберусь со своими замоченными.

- Миш, кончай. - Юсиф обнял его за плечи. - Это я так, к слову. Забудем. Хорошо?

- Хорошо.

- Значит, вы решили в Амстердам?

- В Амстердам.

- Ладно. В Амстердам так в Амстердам. Когда хотите лететь?

- Сегодня.

- Ладно. Ну что, тогда… - Юсиф протянул руку. - Все? Будем надеяться, что еще свидимся? Да?

- Будем. - Трясанув руку Юсифа, Миша накрыл ее своей второй ладонью. - Спасибо, Юсиф. Но есть еще одно дело. Небольшое.

- Еще одно дело?

- Да. - Достал из кармана мешочек. - Открой-ка ладонь.

- Ладонь? Зачем? Что у тебя там, в мешке? - Юсиф изучал мешочек, как птица, склонив голову Набок.