Алмазы шаха. Повести, роман

Из состоявшейся затем беседы, в которой участвовали в основном капитан Онсель и адвокат Исметчи, Миша понял следующее: о нем и Луке в турецкую полицию дважды поступало сообщение Интерпола. Без просьб о выдаче; Интерпол сообщал лишь, что две полиции, России и Украины, просят оказать содействие в розыске двух подозреваемых в преступлении, Каменского и Лукашова. В каком именно преступлении их подозревают, не сообщалось. Поскольку соглашения о розыске и выдаче не только подозреваемых, но даже преступников между Турцией и этими двумя государствами, Россией и Украиной, нет - турецкая полиция в обоих случаях ответила лишь то, что ей было известно.

Затем Мише было сообщено следующее: в результате проведенного следствия выяснено, что он, Михаил Каменский, в инциденте, связанном с перестрелкой у скал, является потерпевшим. В отношениях с турецкой полицией он проявил абсолютную лояльность. В связи с этим господин капитан Онсель уполномочен заявить: турецкая полиция обязана сообщить о случившемся инциденте в Интерпол. Именно это она и сделает сегодня, после того как все обстоятельства, связанные с господином Каменским, выяснены. От него же она попросит лишь дать подписку с обязательством сообщать о всех его дальнейших передвижениях.

После того как Миша подписал обязательство, капитан Онсель и адвокат пожали друг другу руки. Затем Исметчи, похлопав Мишу по плечу, обнял его - и вывел из комнаты.

48

Когда они вышли на улицу, Миша увидел стоящий сразу же за «вольво», в котором сидела Галя, роскошный темно-голубой «мерседес». Остановившись рядом с лимузином, Исметчи сказал - тише, чем обычно:

- Молодой человек, еще раз поздравляю. Мы победили.

- Спасибо, господин адвокат.

- Но надеюсь, у вас есть голова на плечах? И вас не нужно учить, что делать дальше?

Не нужно, это уже точно, подумал Миша. Улыбнулся.

- Конечно, господин адвокат. Еще раз большое спасибо.

Ответив ему деревянной улыбкой, Исметчи пожал Мише руку. Тут же сел в «мерседес». Пока Миша усаживался рядом с Галей, машина адвоката уехала.

После того как Миша захлопнул дверцу, Галя спросила:

- Ну как?

- Все в порядке.

- Они… - Включила газ. - Давай хоть отъедем отсюда. - Спросила, чуть отъехав: - Они тебя отпустили?

- Отпустили.

- Не верю. - Увидев свободное место, притормозила у тротуара. Посмотрев на него, прошептала: - Мишенька…

Почему она шепчет, подумал Миша. Тут же с удивлением заметил: стрелка спидометра колеблется. Но этого не может быть, ведь машина стоит… Впрочем, может быть, она едет. Конечно. Его качает. Он явственно ощущает, как сползает в сторону двери… Галя почему-то бросила руль. Склонившись над ним, она обнимает его. И плачет. Почему она плачет?

Остального он уже не помнил. Остальное потонуло в колеблющейся мгле, вскоре превратившейся в полную темноту.

49

Открыв глаза, он увидел склонившееся над ним лицо Гали. Он лежал в кровати, на спине. Вглядевшись, заметил: недалеко от него горит настольная лампа. Собственное тело казалось ему сейчас очень легким. Настолько легким, что готово было поплыть в воздухе.

Встретив его взгляд, Галя зашептала:

- Ой, Мишенька… Ой, какая я дура… Тебе не надо было выписываться…

- Выписываться? - Он попытался приподняться. - Откуда?

- Лежи! - Лицо Гали стало злым. - Миша, ты что, с ума сошел? Вот поэтому все и получилось… Тебе не нужно было выписываться из больницы. Ты что, все забыл?

Из больницы. Ну да. Он лежал в больнице. Потом была очная ставка. С Масудом. Потом его отпустили. Точно. Наконец он вспомнил все. Вспомнил, как сел в машину рядом с Галей - и почти тут начал сползать с сиденья… Значит, действительно он рано выписался.

- Долго я валяюсь?

- Не очень. - Галя поправила подушку. - Часа три. Ты… очень плохо себя чувствуешь?

- Да нет. Наоборот. Во всем теле какая-то легкость.

- По тебе не скажешь. - Замолчала, явно колеблясь. - Не знаю даже, говорить или нет… Ты в самом деле в норме?

- В норме. Я же сказал. Что «говорить или нет»?

- Звонил Юсиф. Спрашивал, как и что.

- Юсиф? И… давно?

- Как только я тебя привезла. Я сказала, что ты сразу после полиции потерял сознание. Он спросил, смогу ли я обойтись без врача. Он не хотел бы, чтобы о квартире знали посторонние. Я сказала, попытаюсь. Ну вот. Он сказал, что позвонит еще. Вечером.

- А сейчас что?

- Сейчас вечер. Хочешь есть?

- Не знаю. - Он в самом деле не знал, хочет он есть или нет.

- Я разогрею бульон. Тебе нужно что-то съесть. Попытайся, а?

- Ладно. Попытаюсь. Вообще, мы где?

- В квартире. В той самой. О которой я говорила. Полежи, я сейчас.

Галя ушла. Пока ее не было, он оглядел комнату. Судя по двуспальной кровати, на которой он лежал, это была спальня. Мебели было мало, лишь два спальных столика у изголовья, телевизор в углу, трюмо и пуфик. Комната ему понравилась, во всяком случае, она выглядела уютно. В большой вазе на подоконнике стояли цветы. На столике рядом с ним лежала плоская коробка телефона.