Алмазы от нищенки

Следом за ней поспешил обескураженный Игорь. Он лепетал:

— Танечка, милая, не расстраивайся! Я тебе куплю другие цветы, лучше этих! Тем более, я оставил для них немного воды.

На глазах удивлённого мужа любимая женщина выдернула из вазы розы, отшвырнула их на пол, запустила руку внутрь хрустального изваяния, и, перебирая пальцами в остатке воды, попыталась что-то нащупать на дне.

— Уф, кажется, осталось, — с облегчением выдохнула Татьяна и тут же скривилась, пытаясь извлечь ладонь из вазы. — Игорь! Что смотришь?! — застонала она, стараясь изо всех сил выдернуть руку из горлышка. — Ой, больно как! Игорь, сделай же что-нибудь!

— Как ты туда смогла влезть? — рассматривая узкое отверстие, поинтересовался муж.

— Очень захотела — вот и влезла! Ты же меня знаешь! Что ты топчешься?! Придумай, как назад вытащить! Что, мне с ней теперь до смерти ходить?!

— Надо разбить! — пришёл к заключению Игорёк.

— Не дам! И не думай! Как ты это представляешь? Я же порежусь! — возмутилась жена.

— Танечка, придётся ехать в травмпункт, — предложил муж, поглаживая хрустальный капкан.

— Нет, нельзя, — упрямилась жена.

— Милая, я никак не пойму, зачем ты туда полезла? Давай вызовем службу спасения — они придумают, как разбить вазу, не поранив твою руку.

— Нет, не дам разбить вазу, — капризничала милая.

— Танечка, я тебе новую куплю. Лучше этой!

— Эх, Игорь, лучше бы ты воду не трогал — не сидела бы я здесь, как пойманная на банан мартышка с рукой в кувшине.

— Милая, я не знал, что это тебя так расстроит! — развёл руками муж.

Таня устала стоять и опустилась на стул, зажав вазу между коленями.

— Зин, ну ты придумай что-нибудь, а то я уже слышу, как меня дразнят: «Танька — хрустальная ручка».

Зина присела перед вазой и стала рассматривать в ней изящную руку с длинными тонкими пальцами и превосходным маникюром.

— Тань, ты ниже опусти ладонь, не пытайся её протиснуть, иначе она может опухнуть. Игорь, принеси масло.

— Какое? Сливочное или растительное? — уточнил мужчина.

— Неси оба, — приказала жена.

Игорь мигом слетал в кухню и вернулся с бутылкой оливкового и пачкой сливочного масла.

— Дай, пожалуйста, вату или тряпочку! — попросила Зина.

— Ага! — тут же выполнил просьбу хозяин.

Девушка щедро смочила оливковым маслом ком ваты и обработала горлышко вазы и запястье застрявшей руки.

— Покрути ею осторожно вокруг, чтобы всё смазалось, — посоветовала она.

Таня стала манипулировать рукой, вращая её внутри сосуда, пока вдруг пойманная кисть, как пробка из бутылки, с таким же характерным звуком «чпок» не оказалась на свободе.

— Ура-а! — закричала Татьяна и, водрузив вазу на стол, бросилась обнимать спасительницу.

— Стой, ненормальная, ты меня маслом испачкала! — со смехом отбивалась Зина.

— Как хорошо, что я тебя к себе притащила, а то бы ходить мне с этим дорогим украшением до самой смерти! — ликовала спасённая. — Ой! Надо проверить, не выплеснул ли Игорёк несколько тысяч в раковину.

Следующие минут десять Игорь, напрочь забыв о документах, из-за которых забежал домой, и о своём горячо любимом бизнесе, как завороженный, следил за непонятными действиями супруги, которая вела себя сегодня, мягко сказать, как-то особенно странно: зачем-то накрыв вазу марлей, слила остатки воды на дорогое блюдо из свадебного сервиза, который стоял в горке как музейная редкость, аккуратно разложила мокрую ткань на столе и, склонившись над ней, забормотала: «Один, два, три, четыре, пять». «А где же шестой? Самый большой!» — внезапно вскрикнула она, заставив мужа вздрогнуть, с вазой наперевес подлетела к окну и принялась изучать её в лучах полуденного солнца.

— Есть! Есть родименький! Как же теперь его достать?

Зина присоединилась к ней:

— Ага, вижу! До горлышка слишком далеко! Рукой не достать. Зацепить бы его чем-нибудь.

Обе с вазой вернулись к столу.

— Что стоишь? Дай линейку — у тебя была! — обратилась Таня к мужу, который старался догадаться, что же так интересует в злополучной вазе жену и гостью.

Тут же появилась синяя пластмассовая линейка, которая и извлекла из вазы последний, шестой алмаз, но, взяв на себя функцию катапульты, проделала сие слишком быстро. Таким образом, маленький драгоценный камешек, описав дугу, прощально сверкнув в луче солнца, спикировал, кажется, на персидский ковёр.

— О нет! — вскрикнули в унисон подруги и, рухнув на колени, поползли по мягкому покрытию, ощупывая и раздвигая ворс, пристально осматривая миллиметр за миллиметром.

Игорёк не стал отставать от них и пополз навстречу с противоположного конца ковра, спрашивая: «Что ищем, хоть скажите».

— Замри там! Не двигайся! — приказала жёнушка. — Ещё втопчешь его. Мы сами!

— Танечка, — не вставая с колен, разбираемый любопытством, молил муж, — кто он? Что вы потеряли?

Жена, медленно продвигаясь вперёд, почти касаясь носом ворса, пропыхтела:

— А ты сам догадайся, ты же умный!