Алмазы Якутии

Лйаала и Амму повезли в Мирный. Оттуда они уже не вернулись. Никто из деревни не знал, в какой именно лагерь они попали. Кюкюра отдали в детский дом в Новосибирске. Он несколько раз бежал оттуда, но его всегда находили. Родителей он своих больше не видел. У него не было от них никаких вестей. И только повзрослев, он узнал, что мать и отец умерли на Колыме. Он переселился в Свердловск, устроился на завод, поступил в институт. О родителях никому не рассказывал. О ящике старался не думать, ведь вместе с воспоминанием о нем приходило на память то туманное утро, когда его навсегда разлучили с родителями.

И только спустя годы, когда боль притупилась, злополучный ящик стал вспоминаться все чаще.

Глава 6

Выслушав рассказ Кюкюра, Егор минуту сидел неподвижно.

– Но ведь этого нельзя так оставлять! – приглушенно воскликнул он.

– Я оставил, – печально произнес Кюкюр, – на этих сокровищах проклятие.

Его лицо сделалось замкнутым и даже враждебным.

– Но для чего ты мне все это рассказал?

– Старый дурак… Думал, это могло бы быть приданым моей дочери. Только не достать тех алмазов!

– Да почему? – стараясь притушить возбуждение, проговорил Егор.

Но блеск глаз выдавал его.

– С моей молочной сестрой я не поддерживаю никаких отношений. Даже не знаю, где она… Раньше жила под Нюрбой. Да и можно ли быть уверенным, что она сохранила тот клочок кожи, который должен привести к тайнику?

Таныгин скептически пожал плечами.

– Давай еще выпьем.

Егор дрожащей рукой разлил остатки водки. Они выпили.

– Такой красоты я сроду не видел, – вздохнул Кюкюр. – Жена говорит, алмаз в сто карат – огромная удача. Это почти несбыточно…

– И ты никогда не возвращался туда? – с сомнением спросил Егор.

– Не хочу новой смерти, – проникновенно и горестно ответил Кюкюр, – эти алмазы несут смерть.

– Просто так сложилось, – возразил Егор, – богатство всегда влечет за собой риск. То есть, я хочу сказать, обладание сокровищем – дело хлопотное. Но думаю, в этом случае стоит постараться! Ушам своим не верю…

Егор привык полагаться в жизни только на себя. В Свердловске у него была однокомнатная квартира, мать умерла, отца он не видел с детства – тот давным-давно переехал в Москву.

Все его имущество, за исключением скромного комплекта мебели, можно было разместить в трех чемоданах. Он все время спрашивал себя, как так получилось, что за тридцать лет своей жизни он заработал только на несколько пар белья, носков, рубашек и брюк? Были, конечно, диски и книги. Именно они сжирали основную часть его доходов. Он собрал прекрасную джаз-коллекцию: Гиллеспи, Колтрейн, Жан-Люк Понти… Покупая книги, он не обращал внимания на цену. Вернее, обращал, но только в том смысле, что беспокоился: вдруг находящейся в его распоряжении суммы не хватит на приобретение очередного тома Хемингуэя или Кортасара?

И вот он встретил Ирину. У него не было к ней пылкой страсти. Хотя ее раскосые глаза, ее олимпийское спокойствие, любовь к хорошей музыке и литературе поначалу казались ему неким мистическим сплавом качеств, вызывавшим в нем бешеное желание покорить эту таинственную полукровку. Снимавшая в Свердловске квартиру, Ирина вскоре переехала к Егору. Они прожили вместе полтора года. Он успел привыкнуть к Ирине. То, что он к ней испытывал, можно назвать нежной привязанностью. Командировка в Заполярье, длившаяся полгода, вновь пробудила былую романтическую страсть. Потом станцию закрыли, Егор был вынужден искать работу в Свердловске. Они жили на Иринину зарплату. Егор несколько недель валялся на диване, потом Ирина устроила его в охрану на фирме, где работала. Фирма вела торговый бизнес, Ирина преуспевала. Месяц назад она заняла должность коммерческого директора. Старая мебель была без сожаления отправлена на помойку. Новый телевизор, стереоустановка, комфортный диван и кресла придали берлоге Егора современный вид. А он казался себе приживалой. Глухое недовольство и чувство вины отравляли ему существование. Служба раздражала его. Он уволился, надеясь, что Ирина уйдет от него и он таким образом сохранит остатки мужской гордости. И тут вдруг Ирине пришла в голову мысль пожениться! Чем это было вызвано? Искренним чувством или желанием подбодрить Егора, вселить в него надежду на будущее?

Раздались чьи-то торопливые шаги.

– Вот вы где!

Это была Ирина. Она с упреком смотрела на отца и жениха. Кюкюр с Егором неохотно поднялись с кушетки. В зале, который они покинули и куда вернулись, веселье шло полным ходом. Одни пили за столом, другие плясали как одержимые. Надежда Петровна беседовала с Карагодиным. Увидев Таныгина, Захаров что-то шепнул на ухо Шепелеву. Тот кивнул и заулыбался Кюкюру. Потом повернулся к своему заму и начал что-то энергично ему внушать. Надежда Петровна прервала разговор с Карагодиным и попросила Шепелева извинить их, Таныгиных. Они собираются откланяться.