Алмазы для Золушки

Все, кроме Контрольного комиссара ООН, тоже выбрались наружу, но далеко от вертолета не отходили. Сам же Клемент Петерс забился в угол, где недавно сидели разнорабочие. После черного представительского костюма, в камуфляже, он чувствовал себя неуютно, да и вся непривычная обстановка вокруг не способствовала покою кабинетного сотрудника. Амбунду, наоборот, оживились и занялись привычным делом: выгружали оборудование, ставили палатки. Одеты они были вполне цивилизованно: синие комбинезоны грузчиков, легкие белые майки, кроссовки. Луи Дюран втолковывал одному из них – молодому парню с детским лицом, – что жёлтые ящики с оборудованием следует переносить вдвоём и ставить на землю как можно осторожней. Тот неуверенно кивал. Кто-то из соплеменников, понимавших по-французски, перевёл, и парень закивал осмысленно. Геолог облегчённо вздохнул. Жак позвал его помочь поставить маленькую палатку на двоих, Луи охотно откликнулся, не переставая следить за выгрузкой оборудования.

Поодаль, на краю каменного островка, ближе к зелёному пологу джунглей, стоял Абиг Бонгани, а с ним неизвестный тип в форме «леопарда» без знаков различия. Его звали Абрафо Траоле – Кире стоило усилий запомнить это имя. В общей работе они не участвовали – только рассматривали сложенную карту и иногда с начальственным видом наблюдали за развёртыванием лагеря. Было заметно, что они не друзья (и это еще мягко сказано), но давно знают друг друга, и оба принадлежат к уважаемой в Борсхане касте «леопардов». Правда, Траоле неуверенным видом и отсутствием знаков различия походил на разжалованного за провинности «штрафника». Но на боку висел пистолет в кобуре, показывая, что даже разжалованный он пользуется доверием.

Немолодой Антуан Вильре, он же Рафаил, бойко руководил рабочими-амбунду, причем изъяснялся на их языке. Может быть, поэтому они беспрекословно и точно выполняли его указания: расставили ящики, коробки и мешки в подходящем месте и в определенном порядке, накрыли брезентом на случай дождя и крепко обвязали веревками, чтобы до содержимого не добрались обезьяны или мелкие хищники.

Кира передумала представляться Рафаилу и лезть с расспросами, которым он вряд ли будет рад: в столь деликатном деле лучше действовать исподволь. Пусть она до поры до времени остается мадам Бойер, не имеющей отношения к Быстрову – Самуилу: по крупицам можно выведать больше информации, чем задавая вопросы «в лоб»…

Тем временем вернулись «леопарды», ушедшие на разведку. Они доложились Бонгани, подтвердив, что ничего неожиданного и опасного в ближайшем окружении нет. И тут же их окликнул Рафаил.

– Эй, парни! Тут придётся поработать не только охранниками! Помогите поставить большие палатки!

И хотя он говорил на самом распространенном в Борсхане языке фульбе, к тому же тоном человека, привыкшего отдавать приказы, «леопарды» вопросительно взглянули на своего командира. Бонгани небрежно кивнул. Отработанным движением бойцы забросили за спины автоматы и занялись установкой палаток.

– Эй, Рафаил, иди сюда! – крикнул Бонгани. И когда тот подошел, показал карту.

– Первые точки вашего маршрута проверять нет смысла: алмазами там и не пахло. Сейчас мы здесь, – полковник ткнул в карту толстым черным пальцем. – Судя по отчетам, тут вы имели контакты с племенем рыболовов – Самаки-Рофу. В какой стадии были ваши поиски на этом месте?

Рафаил пожал плечами.

– Думаешь, я помню? Через двадцать семь лет?

– Если верить записям Самуила, тут объемы кристаллов кимберлита то нарастали, то пропадали. Он писал про заколдованный район…

Рафаил хлопнул себя ладонью по лбу.

– Да, точно! Мы тогда говорили, что к местным демонам – Властителю Реки, Великому Юке и другим, присоединился еще геологический демон, который водит нас кругами, то дразня кимберлитом, то подставляя пустую почву… Но Самаки-Рофу жили на берегу Кванзы, а с высоты не было видно ни одной деревни у реки…

– Так поверти башкой, разуй глаза, привяжись к местности и вспомни! – рявкнул Бонгани. – Тебя же учили в Легионе топографии!

– Только я был плохим учеником. Да и GPS – навигаторов тогда не было. Этого скального выхода, на котором мы приземлились, я точно не видел. Но от мест обитания Самаки-Рофу начался устойчивый рост кимберлита в пробах. Думаю, что интересующие нас места начнутся дальше.

– Мне плевать, что ты думаешь! – отрезал Бонгани. – Если я пойму, что ты не приносишь пользы, то прикажу скормить тебя крокодилам. А если услышу, что ты отдаешь команды моим людям, то пущу пулю тебе в живот и брошу в заросли: посмотрим – кто раньше тебя обглодает – леопарды или земноводные твари! При попытке к бегству будет то же самое! Ты меня понял?

Рафаил угрюмо кивнул.

– Отвечай, пока у тебя еще есть язык!

– Понял, – после короткой паузы выдавил француз. – Я не собираюсь никуда убегать! Мы же не в Париже!

«И у меня здесь свой интерес», – подумал он про себя.

– Бараса! – окликнул полковник командира отделения – широкоплечего и поджарого лейтенанта средних лет, который с автоматом наперевес стоял у него за спиной. Судя по шрамам на лице, он принадлежал к народу бхуту.