Алмазы для Золушки

– Две-три недели… Что ж, – Фуке задумался, прикидывая что-то в уме, кивнул и перешел на официальный тон. – Господин полковник, Антуан Вильре – техническая фигура. Представлять интересы Франции будут другие люди, во-первых, способные оказать вам реальную помощь в поисках, а во-вторых, обладающие безупречной репутацией.

Если Директор БББ и был удивлен, то виду не показал. Нечто подобное он и предполагал.

– Кто они? – поинтересовался полковник.

– Мы отберем их и представим вам позднее, – вежливо улыбаясь, сказал Фуке и встал.

– Вы уже уходите? Возьмите мою машину, – предложил Бонгани.

– Спасибо, я вызову свою.

Они пожали друг другу руки, и невзрачный лысоватый человек в мешковатой одежде покинул посольство республики Борсханы.

* * *

Последний раз, в Ницце, они с Фуке беседовали в парке с раскидистыми дубами, за столиком кафе, покрытым накрахмаленной белоснежной скатертью, перед красивейшим прудом с белыми лебедями. А теперь он вдруг пригласил ее на речную прогулку. Кира догадывалась, что майор DRM руководствовался отнюдь не любовью к природе и уж тем более не сентиментальностью своей натуры. Он добивался доверительности, расслабленности объекта и установлению некоего родства душ, которое способствует открытости и взаимопониманию. В прошлый раз это ему удалось. Да и сейчас… Небольшой уютный катер, плывущий по утренней Сене, прекрасно справлялся с этой задачей.

Перед Кирой и Фуке, сидящими на кожаных сиденьях, стоял сервированный на двоих раскладной столик. Красивая цветная скатерть, оранжевые салфетки, похожие на серебряные приборы, стилизованный под викторианский стиль кофейник, спрятанные в прозрачную хлебницу, чтобы не заветрились, кругляшки нарезанного багета, сыры, утиный паштет, масло и джем – от всего этого веяло неброским парижским демократическим аристократизмом. Со стороны это выглядело очень достойно: пожилой дядюшка устроил пикник и наслаждается общением на природе с любимой племянницей. А может, и не племянницей…

Но разговор был далек от обстановки и не соответствовал той благостной картинке, которую видел посторонний взгляд. В обволакивающем голосе Фуке звучало спокойствие – сколь бы серьёзной ни была тема их беседы, он как бы внушал, что волноваться тут не о чем, всё будет хорошо и закончится наилучшим образом. После первых пристрелочных фраз, в общих чертах обрисовавших текущую ситуацию, – месторождение не найдено, стороны готовятся ко второму раунду – беседа плавно перетекла в русло важных деталей.

– Впрочем, от недоразумения с картой, мы можем только выиграть, – сказал Фуке, вынимая из хлебницы кусочек багета и намазывая его мягким сыром.

– Кто «мы»? – спросила Кира.

– Франция.

Он неспешно налил себе кофе, предложил спутнице, но та отказалась. Она нервничала и не могла наслаждаться свежим воздухом, мягким плеском воды о борт и традиционным французским завтраком. Потому что все это не было целью их прогулки. Обычная декорация, которые так любят спецслужбы. А вот что кроется под этим камуфляжем? Обман, оружие, яды, трупы – куда же без них?

Молодой атлет, управлявший катером, – глядя на его осанку, Кира не сомневалась, что это сотрудник разведки, – вёл судно плавно, будто работая на общий умиротворяющий замысел.

– А вместе с Францией выигрываете и вы, мадам, – продолжил майор DRM. – По праву первооткрывателя, если опираться на реальную судебную практику, как дочери Быстрова вам светило не более двадцати процентов от стоимости месторождения. Это, разумеется, включает и наш интерес, в арбитраже мы заявили претензию на половину стоимости актива, но противная сторона активно возражала, и у нее были хорошие аргументы…

Фуке откусил кусок приготовленного бутерброда, с наслаждением прожевал, глотнул кофе.

– Но сейчас на поиски направляется повторная экспедиция. И в случае успеха вы будете уже не наследницей первооткрывателя, вы сами станете первооткрывателем. И тогда наша доля, вполне естественно и без всяких натяжек, возрастает до пятидесяти процентов, и самый лучший адвокат не сможет оспорить паритетный раздел…

– Во-первых, больше трехсот долларов в месяц я никогда не зарабатывала, – перебила Кира. – Поэтому для меня двадцать или пятьдесят процентов стоимости алмазного месторождения – величины совершенно абстрактные и нереальные… Все равно что слушать о будущем Земли через сто тысяч и десять миллионов лет и строить в зависимости от каждого срока какие-то более или менее выгодные для нас планы…

– Оригинальное сравнение! – кивнул Фуке, невозмутимо продолжая свой завтрак. – У вас острый, аналитический ум.

– Во-вторых, уж не собираетесь ли вы предложить мне отправиться в экспедицию, по следам моего бедного отца?! Ну, чтобы стать первооткрывателем, ведь надо находиться на месте открытия, не так ли?! Провести почти три года в джунглях – со змеями, леопардами, дикарями-людоедами – и вуаля: вот они, алмазы… Кстати, практика показала, что, может, никакого «вуаля» и не будет! Можно стать жертвой диких зверей, быть съеденной дикарями или попасть к ним в рабство на двадцать лет… Это вы хотите мне предложить?! Чудесная перспектива!