Алмазы для Золушки

– Думаю, нет смысла продолжать эту детскую перепалку, – сказал Афолаби. – Честно говоря, мне не хочется выпускать вас отсюда. С уходом моего друга шейха, который неожиданно оказался слишком щепетильным, эта задача упрощается. Если, конечно, мы не договоримся…

– Вот даже как? – Жак потянулся к карману.

– Не надо! – поднял руку хозяин. – Вы упустили эту возможность. Сейчас вас держат на прицеле три снайпера. Посмотрите на себя…

Жак опустил глаза и увидел на груди две красные точки лазерных целеуказателей.

– Третья на спине, между лопаток, – мягко продолжил хозяин, как будто продолжал развлекать гостя увлекательными историями. – Если вы достанете оружие, то ночь проведете в холодильнике, рядом с крокодилом, которого вы убили не по правилам…

– А что, наряду с крокодильими стейками вы подаете и человечину? – с сарказмом поинтересовался Жак.

Бонгани напрягся: гость дергал за усы льва-людоеда, не подозревая, что сам ведет дело к кровавой развязке. И полковнику это не нравилось. Конечно, он всегда поддерживал босса, но жена этого заносчивого француза – горунья, пребывающая под защитой могущественного и беспощадного Великого Духа!

Афолаби небрежно откинул гибкую трубку кальяна и, пружинисто вильнув в воздухе, она бесшумной чёрной змеей улеглась на подстриженную траву газона. Он выпрямился – хлипкое для такого мощного тела плетеное кресло издало натужный скрип – и посмотрел на Жака с нескрываемой злобой.

– Вы переходите границы приличия! – он повысил голос. – Здесь нет каннибалов! Мы цивилизованные люди и не прощаем обид, как герой рассказа вашей супруги!

Афолаби доверительно наклонился к собеседнику.

– Кстати, она действительно колдунья?

– Такая же, как вы людоед. Даже в меньшей степени…

Хозяин вспыхнул.

– Заботитесь ли вы о будущем своей жены, мсье? А о себе? О том, что члены экспедиции прилетели в Ниццу, никто не знает. Связи у вас нет. Пожалуй, сообщение о гибели вертолета может все-таки оказаться не газетной «уткой», а правдой!

Градус сдерживаемой ярости, клокотавшей в голосе Афолаби, нарастал с каждой секундой. В темноте вокруг костра скользили тени «леопардов».

Послышались мягкие шаги – и из темноты – в сопровождении двух африканок, к костру вышла Кира.

– Спасибо за необычайно теплый прием, – она наклонила голову, изображая учтивость. – Но нам определенно пора уходить. Я очень устала.

Вместо ответа хозяин поднялся и сделал едва уловимый жест рукой. В ту же секунду темнокожие красавицы отступили в темноту, а шеренга «леопардов» пришла в движение, замыкая цепь вокруг сидящих у костра людей. Луи испуганно вскочил, но под взглядом Бонгани плюхнулся на место и допил свой виски.

– Что это значит? – голос Киры дрогнул. – Гости превратились в пленников? Вы забыли, что мы не в Борсхане!

– Мы как раз в Борсхане, мадам Бойер, – с торжествующей улыбкой объявил Афолаби. – Земля под усадьбой выкуплена моей страной. Здесь действуют наши законы и обычаи. И вам придется их соблюдать! Если, конечно, вы не пустите в ход свои колдовские чары!

Хозяин рассмеялся с торжествующей издевкой.

Жак посмотрел на часы.

– Не волнуйся, Кира, сейчас мы уедем. Еще пять-десять минут! А пока можем пользоваться гостеприимством нашего любезного хозяина. Сядь, расслабься и отдыхай. Можешь выпить шампанского.

Но подавать напитки было некому: официанты исчезли, остался только Афолаби с Бонгани и гости в окружении «леопардов».

– С отъездом и шампанским придется погодить, – совершенно серьезным тоном сказал хозяин. – Здесь я решаю, когда кому уходить. И в каком виде. Гастон Синяя Борода, например, ушел без головы…

Афолаби снова хохотнул, скорее, провыл – на этот раз в наэлектризованном воздухе прозвучали откровенно звериные нотки – такие грозные звуки можно часто слышать в ночной саванне.

Он собирался сказать что-то еще, но подошел начальник охраны виллы и с озабоченным видом доложил что-то на ухо хозяину.

– Но я не приглашал французскую полицию, у меня есть своя! – ответил тот и перевел взгляд на сидящих рядышком супругов Бойер. – Как вы ухитрились им сообщить?

Жак смотрел на него и улыбался с явным превосходством, а Кира сама ничего не понимала.

– Впрочем, ерунда! – Афолаби махнул рукой. – Судебного ордера у французов нет и быть не может. У меня дипломатический иммунитет, и чтобы суд выдал ордер, должно произойти нечто из ряда вон выходящее!

Кира обняла Жака за плечи и повернулась к Афолаби.

– Разве у убийц моего отца был ордер? – отбросив всякие условности и не скрывая больше истинных эмоций, произнесла она с гневом и презрением. – Или у тех, кто расправился с ними, был ордер? Или он был у буру, прикончивших Антуана Вильре? Или у анаконды, сожравшей Траоле? Или, может быть, вы сами когда-нибудь действовали на основании ордера?!

Ее затвердевший подбородок был вскинут кверху, в глазах темнела злость – ответная злость человека, загнанного в угол, но не собирающегося примерять на себя роль уступчивой жертвы. Жак вспомнил ее рассказ про бесстрашного гостя, застрелившего медведя у помещика-самодура.