Алмазный рубль

Люгра интересовали только восемь немцев. Он проклинал себя за то, что не встретил у трапа лично каждого. Хотя и сейчас не так трудно посетить четыре отведенные им кабины и оценить обитателей. С другой стороны, это может броситься в глаза и вызвать подозрения. Он известен своей несклонностью развивать неформальные отношения с нерусскими членами группы. Но если каждого немца под конвоем сопровождать в его кабину, ассоциаций с холодной войной не избежать. Люгр искал способ быстро решить проблему, возможность переговорить с каждым немцем на борту персонально. Он выругал себя за паталогическую паранойю, известную как болезнь, но полезную в работе с извращенными психопатами. Люгр с легкостью раскрывал двуличных людей, однако множественность обличий в сочетании с преданностью многочисленным разведкам представляли более сложную задачу. Опять двадцать пять, подумал он. По крайней мере, появилась идея. Все элементарно – тренировка. Заставить всех гражданских надеть спасательные парашюты и проверить готовность. Догадайтесь, кто станет проверять…

Клип Люгр связался с капитаном и попросил его объявить по внутренней связи о предстоящих учениях. В каждой кабине имелось оборудование на случай чрезвычайной ситуации. Среди них парашюты с простыми иллюстрированными инструкциями на трех языках. По сути, это не сложнее, чем надеть рюкзак, разве что застегнуть паховые ремни да несколько пряжек. Вытяжной трос желтого цвета – тоже вполне очевидно. Самое трудное в случае опасности – выпрыгнуть либо дать себя вытолкнуть, вытянуть, а в редких случаях, вышвырнуть, если в панике подведет инстинкт самосохранения. Такого рода строевая подготовка проводилась редко, поскольку на большинстве рейсов для защиты переправляемого груза использовали русских десантников-парашютистов. На последней стадии переправки бурильной установки немецкие специалисты летели для укрепления уже работавшей в Якутии команды.

Каждому из восьми немецких инженеров велели надеть парашют и ждать у своей кабины. Им дали десять минут. Клип Люгр внимательно изучил свой наручный прибор связи, затем отрегулировал наушник и в сопровождении двух солдат направился к дверям первой спецкабины. Двое немцев выглядели недовольными, но понимали, кто здесь главный. Кроме того, лучше быть богатым и несчастным, чем счастливым безработным. Казалось карманы у русских бездонные. Участникам этого проекта платили исключительно хорошо, включая огромные премии, если уложатся в срок. Люгр говорил по-немецки так же свободно, как носители языка, чем нередко вызывал зависть. Всем известно, насколько немцы почитают дисциплину и уважение и презирают небрежность и халатность. Потому, когда Люгр приблизился к первой паре, они втянули животы, встали по стойке «смирно» и разве что не отсалютовали. Инспектирующий проигнорировал исходящий от них сильный запах пота и цинично качнул чисто выбритым подбородком. Без предупреждения он ухватил немца по имени Арнульф за паховые ремни и резко дернул. Тот что-то буркнул и напрягся всем телом, а потом спросил не без сарказма.

– Командир Люгр, сэр! В чем смысл? Если мы прыгнем с десяти тысяч метров, то в любом случае замерзнем насмерть. Мы летим над Сибирью, не так ли?

Несколько секунд Люгр не отвечал на вопросы Арнульфа, проверяя нагрудные ремни, а затем с видимым удовлетворением отступил на шаг и прокомментировал.

– Именно так. Прежде чем достигнете поверхности тундры, вы будете мертвыми окоченелыми трупами. Но желтый парашют поможет нам найти ваши тела.

Как и было задумано, все, услышав ответ, рассмеялись, но не веселым, а циничным смехом. Почти одновременно возник другой вопрос. Зачем тогда вообще прыгать с «Антонова»? Клип Люгр перешел к следующей группе из четырех человек, заглянул каждому потному немцу в глаза и подергал за ремни. Он знал, что ответ Арнульфу породит новые вопросы. Почему? Потому что для немцев мертвое тело среди обломков самолета не отличалось от замерзшего мертвеца-парашютиста. Для чего тогда прыгать? Нужен логичный ответ, а не остроумная отповедь. В конце концов, немцы помешаны на деталях и неспособны мириться с приблизительностью и серыми зонами. Они ожидали точности, особенно от представителей власти вроде Люгра.

Приблизившись к следующей паре, он заметил (или скорее почувствовал) легкое нетерпение, которое можно отнести на счет скуки и зарождавшегося пренебрежения. Люгр резко остановился, показывая солдатам, чтобы те вышли вперед, а потом развернулся, чтобы ответить всей немецкой команде. Он говорил на фоне сильного равномерного гула шести самолетных двигателей, которые проталкивали «Антонова» все глубже в сибирские просторы.