Алмазный остров

Тогда лорд без всяких там политесов отодвинул слугу плечом и уверенно продолжил путь.

Камердинер, ошалев от такой неслыханной наглости, что есть мочи заорал лакеям:

– Ребята, дуйте в участок! Скажите, что чужаки англицкие самовольно губернаторов дворец захватывают!

Лорда кое-как выпроводили из дворца – с большим, надо признать, конфузом. А возникшим «недоразумением» тотчас занялась секретная канцелярия, и вскоре выяснилось, что на руках у англичанина действительно была настоящая купчая на дом, по которой следовало, что он приобрел его за сто тысяч рублей со всеми постройками и мебелями у русского дворянина Шпейера. Лорд даже показал нотариальную контору, где была совершена данная сделка, а именно, на Второй Ямской. Правда, конторы как таковой там не оказалось, от нее остались лишь голые стены и затертый паркет, поскольку Паша Шпейер организовал ее с единственной целью: совершения купчей на губернаторский дворец.

Дело, естественно, замяли.

Скандалезного лорда, начавшего было возмущаться «российским беззаконием», удовольствовали возвратом суммы с процентами «за утрату нервических клеток», которые, как известно, не подлежат восстановлению, а вот Пашей Шпейером и его клубом заинтересовались вплотную. И за полгода собрали на «червонных валетов» достаточный материал, чтобы отправить их всех скопом на выселки Российской империи.

В феврале 1877 года состоялся суд. Москва гудит, в суд пропускают по предварительно выданным билетам, ажитация полнейшая. Билет на процесс спрашивают за несколько кварталов от здания суда, как билет в театр, в котором решительнейший аншлаг:

– Простите, сударь (сударыня), нет ли у вас лишнего билетика? Как? Нет? А то я бы мог приобрести… Вдвое настоящей цены… Нет? Ну, тогда втрое…

На скамье подсудимых – «червонные валеты», всего сорок восемь человек. Сливки. Элита криминального мира Москвы по части мошенничеств и афер… Правда, Паше Шпейеру еще до суда удалось исчезнуть в неизвестном направлении; ушла из-под десницы правосудия и Сонька Золотая Ручка, выведя с собой и свою группу. А вот остальные… Словом, кого в работный дом, кого в Сибирь, кого в Вологду, кого в штрафные роты.

Артуров папенька попал на восемь лет в ссылку под Вологду, где и окончил бесславно свои дни в обществе престарелой марухи. Пятеро «червонных валетов» отделались штрафами. Единственным помилованным (хотя за ним уже числилась парочка средней руки афер, преимущественно в банковской сфере) оказался самый молодой «валет» – Артур де Сорсо, – носивший в те памятные времена пращурову фамилию и все свободное время проводивший в загородном ресторане «Стрельня», славящемся цыганами и купецкими загулами.

Ко времени суда над батенькой и его приятелями он еще не достиг совершеннолетия, а посему был оставлен доучиваться в пансионе, куда несколько лет назад был помещен. А по выходе из пансиона Артур де Сорсо неожиданно для всех исчез, так же как потерялся до него из Москвы бессменный председатель клуба «Червонный валет» Павел Карлович Шпейер.

Далее в биографии Артура было много разного и интересного. И собирание в Берлине и Лондоне – под личиной сына махараджи принца Гвалиоры – денежных средств в пользу индийских студентов. Было и основание в Петербурге российско-сицилийского благотворительного общества «Призреем всем миром сирых и убогих» – естественно, с принятием председательского кресла и проведением благотворительных лотерей в собственный карман. И аферы в Египте с акциями знаменитого Суэцкого канала. И много еще чего занимательного…

Пришлось однажды даже пиратом вырядиться. То есть, собственно, не вырядиться, а стать им. И отбить у полициантов в Индийском океане где-то между Мальдивами и Сингапуром короля российских медвежатников Савелия Родионова, когда того препровождали на сахалинскую каторгу. Потому как мало того, что дружками они были еще с берлинских времен, имелся у Артура перед Савелием должок. А долги у людей порядочных принято отдавать.

Для исполнения задуманного плана пришлось выкупить у одного египетского негоцианта торговое судно, переделать его в бриг и вооружить скорострельной пушкой на безоткатном лафете. Это для того, чтобы команда парохода и полицианты, везшие Родионова на каторгу, не вздумали противиться и спорить. Они, собственно, и не особенно спорили. И когда расчехлили на бриге пушку и направили в сторону парохода, – Родионова передали на бриг. А что тут поделаешь? Ведь ситуация была из таковых, когда лучше бывает единожды подчиниться и склонить главу перед явной силой, нежели найти могилу в бездонном океане за тысячи верст от родимой земли.

Ну а последней аферой, принесшей, правда, лишь дорогие подарки и не более, было надевание на себя – опять-таки с титулом маркиза де Сорсо – личины дипломатического посланника далекой, но дружественной Франции. Вот тут Артур едва унес ноги. А ведь уже казалось, что от адского изобретения доктора Гийотена уже не спрятаться и быть ему, обезглавленному, похороненным где-нибудь в безымянной могиле.

* * *