Алмазный маршрут

Но Анастасия Валериановна очень искусно оттягивала момент их встречи, каждый раз предлагая какой-нибудь новый объект для съемки.

— Обратите внимание вот на это, — каждый раз произносила она за секунду до того, как Алексей собирался открыть рот. — А теперь давайте посмотрим еще подсобные помещения. Видите, какой у нас везде порядок.

Наконец, когда они уже обошли все, что только можно было обойти, Анастасия Валериановна повернулась к Алексею:

— А теперь, я думаю, мы можем пройти в классы.

Упрашивать Алексея не пришлось.

Идя по коридору рядом с Анастасией Валериановной, он предвкушал встречу и напрягал скулы, чтобы случайной улыбкой не показать своих чувств.

— Я сделаю пару снимков, — объяснил он Анастасии Валериановне. — Первый сразу от двери. Как бы такой общий план. Второй от задней стены, чтобы было видно лицо воспитательницы. И еще мы сделаем один снимок, когда кто-нибудь из детей тянет руку. Или даже можно сделать так — один ребенок стоит, он как бы отвечает, а еще несколько тянут руки. Наверное, так будет лучше.

— Конечно, Алексей, — улыбаясь говорила Анастасия Валериановна. — Мне кажется, будет лучше сделать оба кадра.

Когда они подошли к классу, Анастасия Валериановна глазами показала Алексею, что он может свободно заходить первым. Алексей бодро открыл дверь и… в первый момент подумал, что они зашли в другой кабинет. Хотя занавески, цветы на окнах и даже нарисованный мелом на доске цветок были теми же, что и в прошлый раз. И дети были те же, он сразу узнал Артема, который, как и в прошлый раз, первым справился с заданием и теперь тянул руку.

Не было только Марины.

Вместо нее занятия вела какая-то стокилограммовая стриженная под мальчика женщина в очках, одетая в кричащее ярко-желтое платье в крупный черный горох.

— Алексей, познакомьтесь с Валей, — раздался за его спиной голос Анастасии Валериановны. — Валя наш лучший воспитатель. Валюш, познакомься с Алексеем. Он пишет о нашем интернате и сегодня пришел сделать фотографии.

Валюта широко улыбнулась, продемонстрировав Алексею крепкие зубы. Судя по ее наряду, о готовящейся съемке ей было известно.

Первые несколько мгновений Алексей стоял в замешательстве. В его голове проносились какие-то бессвязные мысли. Он растерянно обернулся к Анастасии Валериановне. Та встретила его взгляд не менее ослепительной улыбкой.

— А разве Марины сегодня нет? — спросил Алексей и понял, что его вопрос звучит странно. — Дело в том, что прошлый раз я брал у нее интервью, — пояснил он, — и мне нужно сделать именно ее фотографию для иллюстрации.

— Вынуждена вас огорчить, — на лице Анастасии Валериановны действительно отразилось огорчение. — Марина у нас больше не работает.

— Но я думал, что…

— Она уехала. Ее мать разбил паралич, и Марине пришлось нас покинуть. Кроме нее, за матерью некому ухаживать. Но это никак не должно отразиться на вашей статье, — вновь оживилась Анастасия Валериановна. — Вы сможете взять аналогичное интервью у Вали. Валюш, ты же согласишься дать молодому человеку интервью?

— Конечно, — еще шире улыбнулась Валюша. — Мне всегда так хотелось, чтобы обо мне написали в журнале.

От перспективы, что ему придется, ко всему прочему, брать интервью у Валюши, настроение Алексея окончательно испортилось.

Он делал фотографии автоматически и тщетно пытался придать своему лицу заинтересованное выражение.

«Она не могла так просто внезапно уехать, — думал Алексей. — Они где-то держат ее. Или… или они ее уже убили. Значит, от этих чертовых камер не укрылось, что она передала мне записку. Но почему тогда Анастасия Валериановна позволяет мне свободно разгуливать по интернату? Или она думает, что я не придал Марининым словам значения?»

Спустя сорок минут он так же машинально задавал вопросы Валюше. В отличие от Марины «самая лучшая воспитательница» оказалась необычайно говорлива.

Через десять минут после начала интервью Алексей перестал задавать вопросы и лишь время от времени кивал и чертил в своем блокноте какие-то закорючки.

«Главное — выбраться отсюда, — думал он. — Это самое главное. А дальше? А что дальше? Идти в милицию? И что я им скажу? Доказательств ведь нет. Самого же и привлекут за то, что проник сюда обманным путем. К тому же где гарантия, что милиция сама не повязана в этом деле?»

— Кроме того, что мы составляем с детьми слова, — возбужденно рассказывала тем временем Валюша, — мы учимся считать. При обучении счету мы тоже постоянно применяем наглядный метод. Вот вы сами помните, когда вы были в первом классе, как вас учили считать? Вам говорили: представьте себе, что у вас есть два яблока, а вам дали еще одно. И показывали вам картинку, на которой это было нарисовано. И вы считали. Но если показать такую картинку нашим детям, то они на нее не отреагируют никак. Чтобы они научились считать яблоки, им надо давать яблоки. Понимаете, что я имею в виду?

— Но разве не получится так, что дети научатся считать только яблоки?

— Конечно, нет, — широко раскрыла глаза Валюта. — Со временем у них вырабатываются навыки счета, и они могут считать что угодно.

— А они их не едят?

— Кого?