Порвал с двусмысленным признаньем, —С глухим, докучливым дознаньем,Встал на победном рубеже!И врач-пруссак следит со знаньемЗа полыхающим сознаньемПоэта – мёртвого уже…Сюжеты о Блоке
* * *Слепые силуэты Петрограда…Густой туман, как дым пороховой…А он поник белесой головойНад столиком трактира «Эльдорадо».Совсем не «Эльдорадо»… Нет, не то…Пульсирует заточенная жилка.Роняет блики смрадная коптилкаНа чёрное старинное пальто.Шарманка задыхается за дверью,Надсадно и застуженно сипит…И деревяшка адская скрипит.И чья-то рожа смотрит в окна зверем…Его рука немыслимо бела,Нет, он не спит, он только стиснул веки.Как трудно быть мужчиной в этом веке,Когда зовут в ночи колокола!А над кабацкой стойкой НезнакомкаКокоткой размалёванной грустит…А он – руками белыми хрустит…А он смеётся коротко и ломко…Потом встаёт и падает стакан,И он ногой ступает на осколки.И сразу в грудь ударит ветер колкий,И двинется над городом туман.Он у мальчишки спросит папиросы,А впереди – неясные, как сны,Горят в тумане красные костры,Шагают гулко красные матросы.* * *Дежурной улыбкой лучитсяС кого-то срисованный бог.И мечется огненной птицейЗа тёмными окнами Блок.Он светлые видит аллеи…Он слышит волшебный рояль…Воздушное платье алеет…Пугливо взлетает вуаль…А тот, волосатый и дикий,За Музой шагнёт в листопад…И Муза с глазами ЮдифиЛицо запрокинет назад…Срастаются намертво брови.Крылатая тень на стене.Нелепо расплющенный профильНа тонком холодном стекле.Сергей Телюк
Воспоминание о Захарове[1]
То чудится тебе… А. С. Пушкин
Светает. Тихо за окном.Ещё не наступило утро,ещё живу вчерашним днём,в котором (призрачном как будто)я вижу рощу – но не здесь —деревья, мальчик между ними.И так шумит наивный лес,что явно называет имя…Да зря. Подсказок не терплю.Я знал, кто назначает встречув том достопамятном краю,спроси – и я тебе отвечу,кто по тропинке той шагал…О, сколько прелести в начале —когда судьбой своей назвалтревоги, горести, печали.Март 1984Евгения Славороссова
Давней зимой в Михайловском