Альма

Дивизия наступает в две линии.^{66} Каждая линия — бригада. Первая линия в ротных колоннах, вторая — в батальонных. В каждом батальоне две роты (гренадерская и вольтижерская) выделялись для формирования стрелковой линии, прикрывая фронт и фланги. Все 68 (10 батарей по 6 орудий и 2 батареи по 4 орудия)^{67} полевых орудий готовы поддерживать пехоту. Артиллерия резерва следует за пехотой 4-й дивизии на дистанции 300 м в готовности поддержать огнем наступающие подразделения. Направление движения 1-й и 3-й дивизий — здание телеграфа, которое определили как приблизительно центр русской позиции. Линия движения определялась 1-м батальоном 1-го полка зуавов.^{68} Турки следуют за 2-й дивизией и выделяют из своего числа два батальона в общий резерв.

Все генералы получили от Мартенпре письменное подтверждение приказа с приложенной к нему схемой действий дивизии или бригады.

Задачи командирам полков ставили командиры дивизий.^{69} Каждый полк получал четкое направление действий и место в порядке бригады.

Французы, планируя атаку неприятельских позиций, применили принцип давления на незащищенный ее фланг в сочетании охвата и давления на центр, возлагавшиеся на британскую пехоту. Алгоритм был прост: создать преимущество (обход), отстоять его (давление на русский левый фланг) и реализовать успех (вынудить Меншикова отступить).

Сент-Арно понимал, что перед ним сильный противник на сильной позиции. Слабых мест в обороне не наблюдалось, потому было решено, что каждый командир атакует позицию, находящуюся перед его фронтом.^{70} Такое решение было принято им, своим чутьем опытного солдата понимавшего, что хитрый и самоуверенный Раглан, на словах согласившийся с его планом, на деле начнет действовать по-своему, и к этому нужно быть готовым. Иллюзий по поводу того, что англичане станут жертвовать собой ради французов, не могло быть.

Участники кампании говорят, что когда французский главнокомандующий ставил задачи командирам дивизий, последние привычно ждали от него привычной схемы постановки приказа на сражение. Сент-Арно задумчиво посмотрел на них и сказал, что каждый должен атаковать и маневрировать по своему усмотрению, стараясь подняться на лежащие перед ним высоты: «У меня нет других указаний для людей, которым я доверяю». Герен почувствовал, что в это время в Сент-Арно говорил не маршал Франции, а офицер, прославленный своими дерзкими рейдами в Алжире.^{71}

^{Турецкая линейная пехота. Французский рисунок. Сер. XIX в.}

Адъютант Боске капитан Фей вспоминал, что когда маршал произнес эти слова, добавив: «Я рассчитываю на вас, Боске», командир 2-й дивизии сказал: «Да, господин маршал, я все очень хорошо понял, я должен отвлечь на себя часть центра противника, но помните, что я не могу продержаться более двух часов».^{72}.

Опытный Боске не просто так произнес эту фразу. Тем более, он не бравировал. На него возлагалось самое главное и самое трудное. Предполагалось, что в 5.30 дивизия должна подняться, приготовиться и в 6.30 начать движение, пытаясь подняться на высоты у морского берега, которые, как доложила разведка флота,^{73} Меншиков оставил свободными, чем обеспечит «…возможность 1-й и 3-й дивизиям пройти сквозь дефиле».^{74}

Как и где будут подниматься его батальоны, для Боске не указывалось, но французы были странно уверены, что этот путь есть. Значит, все-таки информация о местности была? Или опять авантюра? Тем более сами французы утверждают, что были знакомы с топографией местности. Вспомним хотя бы то, что хотя союзники и жалуются на недостаток топографических карт, у французов хоть какие, но были. По воспоминаниям того же Фея, план сражения вечером 19 сентября в дивизию прибыл нанесенным на карту.^{75} Видно, не зря англичане не доверяли «заклятым друзьям».

Прикрытие 2-й дивизии предполагалось обеспечивать специально назначенными кораблями союзного флота. Интересно, что и тут французы не доверяли англичанам. Видимо всерьез опасаясь «дружественного огня», адмирал Буа-Вильомез рекомендовал Боске рассчитывать только на французские фрегаты, особенно «Касик» и «Мегаре».^{76}

Сделаю некоторые пояснения. Множество исследователей считают подъем дивизии Боске по прибрежным склонам началом атаки русской позиции. Это неправильно. Боске только маневрировал, выходя на намеченный рубеж атаки, прикрываясь корабельной артиллерией.^{77} Для его дивизии северное окончание плато мыса Луккул являлось тем рубежом, с которого должны были начаться активные действия. Именно от того, встретит Боске русских или появится на их фланге без боя, зависел весь остальной план сражения. И, наконец, самое главное: время требовалось французской артиллерии для подъема по единственной проходимой дороге на плато. Без артиллерийской подготовки французский полевой устав считал все предпринимаемые действия чем угодно, но только не атакой.