Аллигат. Исход

— Всего триста шестьдесят километров, — улыбнулась та, обнимая мать за плечи. — Я звонить буду и приезжать. Квартиру придётся сдать внаём. Ты будешь присматривать за постояльцами.

Заметила, как мама беспокойно затеребила бахрому пледа.

— У тебя же всё в порядке? — спросила с беспокойством.

— В порядке, дочка. Светочка вчера сказала, чтобы я переезжала жить к ней. Навсегда.

— А твою квартиру… — перевела дыхание Ольга. Недооценила она сестру, — продаст? Чтобы купить мясную лавку?

Да что лавку? Денег хватит на покупку приличного магазина.

— Я и так всё время провожу в её доме, — с преувеличенной лёгкостью отозвалась женщина.

— Мама, в её́ доме, — произнесла Ольга с нажимом на «её», замолкая.

Вовремя прикусила язык. Расписывать перспективы, что произойдёт, когда Светлана обанкротится, погрязнув в непомерных долгах, она не стала. Её же и обвинят в том, что это она напророчила разорение, накликала беду.

— Ладно, — взяла себя в руки Ольга. — Ты всегда можешь рассчитывать на меня и в любое время переехать в эту квартиру или приехать ко мне, когда я найду работу в Горске.

Вместо ответа женщина встала и ушла в прихожую, а Ольга смотрела на её ссутулившуюся спину, с горечью сознавая, что мать, как бы тяжело ей ни было, никуда от внуков не уедет.

Вернувшись с сумкой, она достала из неё небольшую красную лаковую коробочку и тонкую пластиковую папку. Вручила дочери.

— Я тут подумала и решила… Выглядишь ты, Олюшка, уж как-то совсем… скромно. Сапогам осенним года четыре, как я помню, так? — глянула она на неё, опустившую глаза. — Пальто мешковатое, потёртое, давно из моды вышло. После поездки в Черногорию ты никуда больше не ездила. Я не помню, когда ты была последний раз в отпуске. Совсем о себе забыла, дочь.

Ольга отложила папку на стол и открыла коробочку. Невольно выпрямилась. На бархатном ложементе лежала монета из жёлтого металла.

— Древняя монета, четвёртый век. Чистое золото. С сертификатом подлинности, — кивнула мать на матовую папку. — Дорогая.

— Насколько дорогая? — недоверчиво уточнила Ольга, рассматривая монету.

Около двух сантиметров в диаметре, та оказалась довольно тонкой и лёгкой. На аверсе изображена голова мужчины в лавровом венке, на реверсе — судя по всему, тот же мужчина, сидящий в курульном кресле. Идеальное состояние, словно денежка только вчера покинула стены монетного двора, вызывали недоверие.

— Не меньше десяти тысяч долларов, — понизила голос женщина, оглянувшись на хризантемы в вазе на окне. — Если ты собираешься искать работу, то нужно хорошо выглядеть, дочка. Встречают по одёжке. Ну, не мне тебе об этом говорить. Обязательно слетай на отдых недельки на две, приведи себя в порядок. Устраивай свою жизнь. Егор меня обязательно поддержал бы, — вздохнула она тяжело, протяжно.

Ольга удивлённо спросила:

— Откуда у вас золотой?

Она никогда не слышала, чтобы отец коллекционировал монеты. Да и в его руках ни разу ничего похожего не видела. Для подобного увлечения нужны средства, а семья инженера-технолога и его жены-бухгалтера жила скромно. Богачей среди родственников тоже не было. Светлана единственная, кто из всей родни удачно вышла замуж, живёт за городом в двухэтажном коттедже и может позволить себе многое. Только помогать она родственникам не спешит. Да и никто, насколько Ольга знает, за помощью к ней не обращается. Вот когда был жив отец, к нему то и дело заглядывали братья, сёстры, племянники. Он делился последним и никогда не унывал.

А в голове уже беспокойным колокольчиком трезвонили непоседливые мысли.

— И где я найду покупателя на подобный товар? — продолжила Ольга. Помедлив, добавила: — И чтобы без обмана.

Достала из папки сертификат и подтянула ноутбук. Глобальная сеть даст ответы на все вопросы.

Мать молчала и напряжённо следила за её действиями.

— У Егора была записная книжка, — сказала она. — В ней был телефон коллекционера. Роман Борисович у него их все и купил. Эта последняя, четвёртая.

Ольга замерла с удлинителем в руке:

— Четвёртая? Откуда у вас монеты? — повторно спросила она. — Вы что, клад нашли?

— Можно сказать и так. Давно это было, — нехотя отозвалась мать. Было заметно, что вдаваться в подробности она не собирается. — Ты поищи записную книжку отца, — поглаживала она пальцами кисть своей руки.

— Где поискать? — не поняла Ольга.

— Папка Егора у тебя. Серая такая, на завязках. Помнишь, ты мне её после его смерти как-то отдавала, а я так и не забрала?

Ольга кивнула. Видела её среди подшивок роман-газеты тридцатилетней давности, когда Светлана привезла их вместе с книгами. Папка до сих пор лежит в нижнем, закрытом отделении книжного шкафа.

Мать опустила глаза, наполнившиеся слезами:

— Считай, это твоё наследство. И вот эта квартира. Хотели с отцом сразу после вашей свадьбы монету вручить, да решили посмотреть, насколько семья крепкой окажется. Всё ждали… — она замолчала, виновато глянув на дочь.

Ольга поняла, что она хотела сказать и лишь вздохнула, чувствуя отголосок тупой боли в груди. Обняла женщину, прижалась губами к щеке: