Аллигат

Ну да ладно, — встала Ольга. Выдвинула ящик до отказа, собираясь вернуть книгу на место, да так и застыла в удивлении. На дне ящика лежал её портрет. Она помнила, как рисовала в поместье Малгри-Хаус групповой портрет: Стэнли, Мартина и себя прежнюю. Только сейчас на рисовальной бумаге было лишь её изображение. Обрезанный лист со стёртыми  затёртыми остатками очертаний лиц мужчин вызвал странное чувство. Что-то в рисунке изменилось.

Ольга всматривалась в черты своего бывшего лица и не могла понять, что не так?

Она достала лист и поднесла ближе к свету. То, что тот слегка потемнел, не вызвало особого удивления. При затирании карандаша такое возможно. А вот почему рисунок, выполненный в серых тонах, стал чётким и коричневым, вызывало недоумение. Да и его соседство с подозрительной древней книгой наводило на определённые мысли.

Какого содержания могут быть фолианты с пентаграммами на переплётной крышке, Ольга не знала. Помнила, что правильный пятиугольник — это символ, являющийся одним из самых могущественных образов. На протяжении тысячелетий во многих культурах он считается божественным либо магическим.

Магическим… — растерялась Ольга. Неужели граф догадался, кто изображён на рисунке? Не потому ли он с таким неожиданным рвением приступил к немедленному установлению её загадочной личности? И что он такое вытворяет с её портретом? Закружилась голова. Привиделось, как мужчина, или кто-то другой, совершает над рисунком сомнительный магический ритуал, не подозревая, к каким последствиям это может привести. А если учесть, что Ольга рисовала себя сама…

Он хоть понимает, что делает? — возмутилась она. Всё же следовало удовлетворить его любопытство и немного рассказать о себе.

«Виконтесса» торопливо затолкала книгу в ящик и закрыла его на ключ. Поднесла уголок рисунка к узкой части стеклянной колбы, возвышающейся над плафоном керосиновой лампы.

Плотная бумага долго не загоралась, словно противилась чинимому над ней насилию.

С горящим листом в руках Ольга прошла к камину и опустилась у топки на корточки. С замиранием сердца смотрела, как язычки пламени лижут края портрета. Разрастаясь, они оставляли за собой серые свернувшиеся края, подбирались к прорисованным волосам. Сконцентрировались вокруг лица, окутывая его лёгким зеленовато-жёлтым живым свечением.

Грудь сдавило от необъяснимого желания остановиться и прервать сожжение. Защипало в носу. Глаза наполнились слезами.

Яркая, сильная вспышка. Тихий сухой хлопо́к. Тело обдало тёплой мягкой волной.

Ольга зажмурилась и отшатнулась от камина. Уперев в пол руки, удержалась от падения.

Что это было? — озиралась она, потирая зудящую кожу лица. Отползла к креслу у окна. По щекам текли слёзы. Горькая слюна наполнила рот.

Сидела долго, неподвижно, глядя в хищно ощеренную пасть топки. Чесались глаза. Камин «чихнул»? Если она не ошибается, то непроизвольный выброс скопившихся вверху каминной топки газов не такое уж редкое явление.

Так и сгореть можно, — вздохнула Ольга, собираясь с мыслями и переходя к столу.

Откупорив графин, понюхала его содержимое — виски. Плеснув немного в стакан, выпила залпом. Поморщилась, втягивая носом воздух. Должно полегчать.

Пора вспомнить, зачем она пришла в библиотеку. На сон грядущий стоит почитать что-нибудь доброе, светлое и романтическое. Плавный сюжет поможет успокоиться и уснуть.

Переставив лампу на свободное от книг место в книжном шкафу, «виконтесса» начала осмотр с нижних полок.

Через полчаса поисков, пала духом. На полках было много учебников и книг на религиозные темы, произведения мыслителей-экономистов, философов, социологов.

Ольгу не интересовала серьёзная социально-экономическая, естественнонаучная и литература по сельскому хозяйству. Но и уходить с пустыми руками не хотелось. Неужели в этом доме не найдётся ни одной книги из художественной беллетристики? Она подняла голову к верхним полкам.

Конечно, книгам для отдыха и удовольствия нет места в шикарном особняке, как и журналам, — с досадой подумала она, пробуя приставную лестницу на прочность.

На верхних полках находилось то же, что и на нижних. Недовольно щурясь, Ольга вытащила приглянувшуюся книгу в твёрдом сером переплёте с серебряным тиснением на корешке. И ещё одну — ядовито-синюю. И вот эту — зелёную.

Прихватив лампу и устроившись в кресле, листала новенькие издания с рисованными картинками на сельскохозяйственную тему. В глазах рябило, они слезились и продолжали чесаться. Следует их промыть.

— Ядовитый выхлоп, — пробубнила Ольга, отвлекаясь на движение у двери.

Размытый мужской силуэт очертаниями походил на Траффорда.

Он подошёл ближе и, остановившись в двух шагах от хозяйки, с изумлением уставился на неё:

— Миледи… — голос дворецкого дрогнул. — Что вы здесь делаете?

— Я? — вскинула на него глаза Ольга. — Что за вопрос? Выбираю книгу для чтения, — захлопнула она издание в сером переплёте.

— Кто вы? Кто впустил вас в дом? — подался к ней мужчина, всматриваясь в её лицо.

— Кто? Я?! — недовольно вскрикнула Ольга, отбрасывая книгу и вжимаясь в спинку кресла.