All you need is love…

Пока я отчитывался перед мамой о своих успехах (деликатно обойдя некоторые факты касаемо исследовательской деятельности), он методично наливался пивом. Это было мне не на руку: я как раз сообразил, что взаимодействие «Пути Свободы» с алкоголем мы не исследовали, как-то в голову не пришло. Надо предупредить Кэнди, решил я, ночью пошлю Патронуса. Или лучше дождусь телеграммы, а то так перепугаю какого-нибудь дальнобойщика, так и до аварии недалеко… Стоп, я идиот, Кэнди же еще у бабушки, и телефон она мне дала! Оставалось только выскочить из дома к таксофону на углу и позвонить.

— А я думала, как бы тебя об этом предупредить, — сказала Кэнди серьезно, — ты-то своего номера не оставил. Я, помнишь, об отмороженных наших упоминала, я на них испробую. Опять же, они не только пьют…

— Хуже им уже не будет? — не удержался я от шпильки.

— Точно. У тебя как?

— Пока никак.

— Держись там, — серьезно сказала она. — Все, меня призывают на кухню!

Двое суток я вынужденно бездельничал: приезд мой выпал на выходные, и папаша не просыхал. В понедельник, правда, выбрался на работу, но я был уверен, что вернется он уже слегка поддатым. Полностью трезвым я его, по-моему, никогда не видел.

— Сев, а что ты все дома сидишь? — спросила мама, стряпавшая что-то аппетитное. — Погода отличная. Сходил бы погулял со своей девочкой…

— Какой девочкой? — невозмутимо спросил я, не отрываясь от книги.

Мама отложила половник и развернулась.

— Эванс, если не ошибаюсь, — сказала она серьезно. — Рыженькая такая. Вы же были не разлей вода.

— Может, и были, — ответил я тоном вождя Орлиное перо. (Откуда Блэк это прозвище выкопал? Узнаю, набью ему морду безо всякой магии!)

— Поссорились? — не отставала мама.

— Да.

— И что? — она тоже может быть упорной и немногословной.

— И всё.

— Но ты хотя бы извинился?

— А почему ты уверена, что это я ее обидел, а не наоборот? — провокационно спросил я.

— Ну хорошо… как бы это сказать… Вы пытались помириться? — выдала она.

— Да. Безуспешно.

— Сев, ты очень сильно изменился за последний год, — сказала мама, помолчав.

— У тебя суп убегает, — ответил я, она чертыхнулась и кинулась к плите.

Кстати, Кэнди никогда не называла меня Севом или Севви. Я спросил, почему, а она заявила, что полное имя идет мне намного больше этих собачьих кличек. Вот и поспорь с ней!

— Сев, что с тобой случилось? — не отставала мама.

— Ничего, — ответил я. Потом подумал и добавил: — Скажем так, я обрел свободу. Это, если угодно, особое состояние души.

— Надеюсь, ты не угодил в дурную компанию?

Я с трудом подавил смешок.

— Ну, если Блэк для тебя дурная компания…

— Который? — не поняла она.

— Сириус. Ну и Регулус за компанию. И там еще кое-кто…

— Сев, ты же говорил, что они тебя постоянно изводят, — нахмурилась мама, закинув половник в мойку.

— Уже нет.

— Ты толком объяснить можешь?!

— Могу. Но не хочу.

— Сев!..

На мое счастье, хлопнула входная дверь, прозвучали тяжелые шаги отца, и он появился на кухне.

— Опять выкаблучивается? — мрачно спросил он, кивнув на меня.

— Нет, — ответила мама, отвернувшись к плите, — мы просто разговариваем.

— Угу, снова об этих ваших фокусах, — буркнул он и потопал прочь, кинув через плечо: — Сев, притащи мне пива!

Я тяжело вздохнул и встал, потом вдруг усмехнулся про себя и спросил ему в спину:

— Пап, а мне можно бутылочку взять?

Сказать, что родители остолбенели, значит, ничего не сказать. Слава Мерлину, они не знали, что я давно уже попробовал не только пиво и вино, но и какую-то жуткую бормотуху, которую бодяжила спутница родителей Кэнди. А один раз мне налили самогона. Сказали, случайно, но я уверен — злонамеренно. Ничего, выжил, хотя такую сивуху лучше даже не нюхать. Но кто ж знал, что они ее вишневым компотом разбавят? Это такой пунш был…

Отец недоверчиво посмотрел на меня через плечо, потом кивнул и добавил:

— В гостиную неси.

— Все-таки ты явно связался с дурной компанией, — в сердцах сказала мама, в третий раз на моих глазах посолив суп. Видимо, заметила, как я сноровисто открываю бутылки о край стола, не заморачиваясь поисками открывалки.

Я не стал отвечать, свою бутылку поставил на подоконник в коридорчике, а над отцовой произвел пару манипуляций. Растворять «Путь Свободы» в алкоголе я не хотел, поэтому аккуратно накапал немного на горлышко. По идее, этого должно было хватить. Хорошо еще, у отца нет привычки протирать это самое горлышко рукавом, как у некоторых моих новых знакомых.

— Держи, — протянул я ему бутылку, сам присел рядом и отхлебнул из своей.

— Что-то ты на себя не похож, — мрачно сказал он, присосавшись к пиву. — Черный, как головешка, разве что вырос и на соплю не похож.

— Загорел, — лаконично ответил я. — Возмужал.

— Рассказать чего, что ли? — хмыкнул отец. — По-мужской части? А то что это ты вдруг решил с папашей поговорить?

— Не надо, — улыбнулся я. — Я в теме.

Да уж, пожив с той ватагой, трудно остаться не в теме и не обзавестись крайне специфическим опытом. Главное, болячкой какой-нибудь вдобавок не обзавестись…

— Неужто та рыжая краля тебе дала? Не-ет, — протянул папаша, — она явно не про твою честь!